Песочница
Шрифт:
– Может наш мир несколько сложнее, чем представляли себе Вачовские и сбой в матрице приводит к тому, что пробегают не кошки одинаковые, а люди, – предположил Борис, после большого глотка холодненького пива.
– Очень даже может быть… – протянул Зинедин, такая мысль показалась ему более правдоподобной, нежели вмешательство тёмных сил, – Но тогда получается, что божественные и дьявольские силы тут совсем не при чём, – улыбнулся он Борису.
– Почему же? – ничуть не возмутился Борис, – Очень даже при чём. Просто это для нас высшие необъяснимые силы. А для архитектора матрицы всё вполне объяснимо. Просто это находится за гранью нашего понимания мира. Мы как те пчёлы, про которых ты рассказывал, которые просто собирают мёд и не догадываются даже о замыслах пасечника. Возможно этот архитектор и есть бог.
– Поэтому при всей своей набожности ты не ходишь в церковь? – подшутил над другом Зинедин.
– Мне
– Да, хорош вам, – нараспев растянул фразу Аркадий, – Не о боге же говорить собрались мы за пивом. Сегодня, между прочим, будут показывать повтор Эль-Классико.
– Мм… Эль-Классико, – повторил за братом Борис с задумчивым видом, видимо пытаясь вспомнить что это такое, – Что за фильм? – спросил он наконец, чем вызвал дружный смех товарищей.
– Это футбол, братишка. Реал – Барселона, – объяснил старший брат.
– Ааа, Реал Барселона… – данная информация не сильно прояснила картину для Бориса, который был совершенно равнодушен к футболу, да и к спорту в целом, поэтому решил уточнить, – А с кем играют?
Ещё один нелепый вопрос вызвал очередную волну весёлого смеха. Просмеявшись Аркадий вновь стал терпеливо объяснять брату:
– Реал играет с Барселоной, в Испании это называют Эль-Классико. Ну что, будем смотреть?
– Терпеть не могу футбол, а особенно Эль-Классико, – отозвался человек с самым футбольным именем.
– Ну да. Честно говоря, я и не рассчитывал на вас. А я всё же глянул бы, помнится мне последняя их встреча выдалась просто феерической. Я тогда на Барсу поставил…
Аркадий не стал уточнять выиграл он тогда, поставив на Барселону, или нет. Да никто и не стал его расспрашивать. Из всей этой небольшой компании лишь Аркадий с интересом следил за спортивными событиями и время от времени делал мелкие ставки. Чаще он, конечно же, проигрывал, но дело всегда ограничивалось лишь малыми незначительными суммами. Впрочем, выигрыши его тоже не были ощутимыми. Аркадий делал ставки больше для того чтобы усилить свой интерес к матчу, а не чтобы поднять денег. Самым азартным игроком среди этих друзей был Зинедин. Он играл во всё, что можно было. Он просаживал деньги в игровых автоматах, на работе не упускал случая сыграть с мужиками в свару, а самой большой его страстью в последние годы стало интернет-казино. В игровом азарте Зинедин мог порой за один вечер проигрывать всю свою зарплату, из-за чего неоднократно приходилось влезать в долги. Но и фартило ему тоже нередко, случалось даже он поднимал приличные суммы, но в конечном итоге всё равно просаживал эти деньги обратно. Зинедин не был жадным до денег, так же не было у него жажды лёгкой наживы и не тешил он себя мыслью мгновенно разбогатеть, сорвав большой куш. Он играл ради самой игры и это приносило ему наибольшее удовольствие. Нервное ожидание, адреналин от игры, особенно когда ставки возрастали, радость от выигрыша… Всё это приносило ему необычайное наслаждение, от которого он просто не мог отказаться. И чтобы испытать эти будоражащие чувства хотя бы ещё разочек он готов был играть снова и снова. Однако прагматизм Зинедина всё же брал иногда верх над искушением испытать удачу, и он мог не играть по несколько дней и даже недель, как это было, например, когда он выслеживал загадочного парня во дворе «притона». Но стоило ему только начать игру, как он уже не мог остановиться. И всё же при всей своей любви к азартным играм, Зинедин не делал ставок на спорт и относился к букмекерским конторам даже с некоторым пренебрежением. Может быть если бы с настольными играми, а в частности с картами, у него не были связаны приятные впечатления из детства, то он и не испытывал бы такую страсть к покеру и сваре. Но в детстве Зинедин просто обожал фокусы, особенно карточные, и знал их в огромном количестве. От того как скользили карты у него между пальцами он получал неимоверное удовольствие. А вот футбол для Зинедина был связан лишь с негативными воспоминаниями, за что он и не любил букмекерские конторы.
Зинедин родился в семье футбольных фанатов. Причём отец и мать относились к двум извечно враждующим друг с другом кланам. Отец был ярым фанатом Барселоны, а мать страстным поклонником Мадридского «Реала». На этой почве часто в их семье происходили стычки, за что ещё с детства Зинедин просто возненавидел футбол. Конечно же, родители отдали своего единственного сына в местную футбольную школу. Тихий, спокойный Зизу (так его прозвали родители, а позже и друзья) предпочитал проводить время за книгой, настольными или компьютерными играми. Причём для настольных игр ему даже не требовались партнёры, он с удовольствием мог сыграть в любую игру и с самим с собой. Причём играя с самим собой, он испытывал такие искренние эмоции за свои победы и одновременно поражения, что вводил в лёгкое недоумение своих родителей. Но его заставляли ходить на футбол, отчего его лютая ненависть к этому виду спорта только усиливалась. Имя своё он получил в честь великого французского футболиста и тренера Зинедина Зидана, выступавшего в то время за королевский клуб. Имя, конечно же, дала ему мать, но даже верный обожатель каталонского клуба, коим несомненно являлся отец, не стал возражать. Дело в том, что родился Зинедин 15 мая 2002 года, в тот самый день, когда «сливочные» выиграли очередную Лигу Чемпионов. Мать Зинедина смотрела этот матч дома вместе с мужем. И когда Зидан в шикарном исполнении забил тот памятный гол в ворота «Байера», который в итоге стал победным, она была в таком неописуемом восторге, что у неё начались схватки. Её срочно увезли в больницу где на свет появился маленький Зизу. Отец тоже был впечатлён игрой и особенно красивейшим голом француза, а ещё больше радовался рождению мальчика, в котором в своих мечтах уже видел будущую звезду мирового футбола, поэтому не стал перечить жене. Так и получил своё необычное для семьи православных христиан имя сын непримиримых соперников.
Футбольная тематика была повсюду в доме маленького Зинедина. И вроде как ему следовало бы стать неплохим футболистом, но играл он уж очень посредственно. Видя тщетность этой затеи, родители всё же оставили мальчика в покое и разрешили ему бросить занятия футболом. Помимо футбольной тематики в доме присутствовала также и нацистская символика, так как отец Зизу был довольно известным в городе скинхедом. Однако, Зинедин совершенно не разделял интересов своих родителей, а родители не понимали его тяги к вымышленным книжным мирам. Позже мать ударилась в религию, с присущей ей фанатичностью. Но эта напасть не успела затронуть Зинедина, так как в то время он уже жил отдельно от родителей. В общем, отношения с родителями у Зизу были далеко не самыми хорошими. Причиной этому он считал слепую фанатичность своих родителей, которые, как он сам же однажды выразился, не заметили бы и крокодила на футбольном поле, пожирающего их дитя, если бы в это время на другой половине поля Месси пробивал штрафной по воротам «Реала». Можно даже заключить, что именно отсюда берёт начало гнетущее сердце Зинедина чувство отчуждённости.
Аркадий отправился смотреть футбол, а Борис вышел проводить друга. Зинедин через приложение в телефоне заказал такси и в компании своего друга дожидался его на свежем воздухе, наслаждаясь тёплым летним вечером.
– Насколько мне известно реал переводится с испанского как королевский, – продолжил футбольную тему Борис, даже когда они оставили Аркадия.
– Ну их так и называют, королевский клуб, – улыбнулся другу Зизу, – Вот только никогда не думал, что это перевод названия. Они ведь и называют себя не белые, по цвету формы, а сливочные. Типа сливки общества, верхушка… А реальный, в смысле настоящий, тоже будет так же?
– Ну да, тоже так же будет, – подтвердил Борис, среди друзей он считался полиглотом, знал много иностранных слов, а вот Зинедин из иностранных владел только английским и то лишь на школьном уровне.
– Это что же получается тогда, королевский значит настоящий? А рабоче-крестьянский тогда какой? Нереальный?
– Выходит так, – согласился Борис с сомнением, – Но, пожалуй, и не совсем так, всё же я не настолько хорошо знаю испанский…
– Да, я, конечно, понимаю, что это всего лишь игра слов и моего воображения, но всё же… Как ты думаешь, может действительно наша жизнь нереальна и лишь короли являются настоящими?
–Это как?
– Вот создали они себе некий мир, в котором всё решают… А вместе с миром создали и нас, поэтому мы как бы нереальные для них. А они знают всю правду, поэтому и являются настоящими. Мы воспринимаем наш мир как реальный, но эту реальность создали они, а значит только они и могут быть реальными. А раз так, то всё что они создают является настоящим, а то что создаём мы остаётся в пределах нашего сознания, воспринимающего только одну реальность, созданную ими.
– Это как ты всё замудрил, – задумался Борис, – И зачем всё это они создали?
– Не знаю, – пожал плечами Зинедин, – Может просто от скуки, а может им захотелось почувствовать себя богами, или это просто какой-нибудь эксперимент.
– Тогда почему эти короли и сами являются частью этого мира?
– Понятия не имею, я же так просто предположил. Вон моё такси подъехало.
Прямо перед собеседниками остановился белый непримечательный автомобиль, какого-то китайского производителя. Чаще всего дешёвое такси в городе были представлены либо отечественным автопромом, либо китайским. Реже попадались корейские автомобили. Попрощавшись Зинедин сел на заднее сиденье и уже из машины, приспустив окошко добавил: