Пёстрая тетрадь
Шрифт:
– Ни за что! – возмутилась мама. – Не собираюсь я её оставлять. Она на кухне всегда нужна.
– Её паковать сложно, – вздохнул папа, – и там её некуда поставить. Ты же сама знаешь свою кухню.
Ину поразило это внезапное «свою кухню. Ведь говорил папа не об этой кухне, а о той, что где-то далеко, в другом городе. И она на самом деле мамина, потому что мама в том доме родилась и выросла. И теперь туда возвращается. А Ина? Наверное, тоже, потому что тоже родилась в том городе, так вот получилось. Но всегда считала родной вот эту квартиру. А теперь должна считать родным другой
Наконец слонёнок был упихнут в коробку, она заклеена трескучим скотчем и водружена на пирамиду таких же коробок с номерами на боку. В файлике со списком вещей добавилось ещё с десяток строчек.
Девочка ещё раз взглянула на гору коробок, на пустые книжные полки и стол, за которым она делала уроки. Теперь не будет ни этого стола, ни полок, ни недавно купленной взрослой кровати, о которой она так мечтала. Всё это будет продано, едва они уедут. Дедушка Илья, папин папа, всё продаст. И контейнер с вещами он отправит, чтобы папу не задерживать.
Почему они продают квартиру, Ина не очень хорошо понимала. И знакомые родителей тоже. Ведь можно просто переехать, ничего не продавая и «обеспечив будущее ребёнка», как сказала мамина подруга. А мама Каси сказала, что переезд – это «убить всякие перспективы и похоронить себя в гнилой дыре». Вот если бы родители Ины переезжали куда-нибудь за границу…
Но если это вызов гвера, то надо подчиняться. Поэтому ни папа, ни дедушка Илья не удивлялись. Они тоже знали о легенде маминой семьи. И, кажется, у них когда-то тоже была такая легенда, но во время войны прадедушка Лука остался сиротой и мало что помнил. Сейчас самой старшей в семье была бабушка Валера, которую уважали все. И никто не спрашивал, откуда она узнала о вызове. Надо – так надо. Хорошо, что переезжать нужно только Ине с родителями, а не всей большой семье.
Повезло, что родителям не придётся долго работу искать. У папиной фирмы там филиал, папа просто туда перевёлся. А мама сразу работу нашла, даже без собеседования. То ли прабабушкины знакомые немного помогли, то ли тот самый вызов гвера. Но из-за этого переезд, который, как Ина слышала, обычно занимает очень много времени, у них получился почти мгновенным. Всего неделя, и вот уже они на чемоданах и билеты куплены.
Ина вздохнула, ещё раз взглянула на гору коробок и пустые полки, и раскрыла любимую книгу восточных сказок, которую собиралась взять с собой в дорогу. Эту книжку подарили ей на седьмой день рождения, и целый год она была у девочки самой любимой. А потом забылась и сиротливо лежала на дальней полке. Пока этой весной в класс не вернулась Кася с её фотографиями Туниса.
В тот день Ина достала книгу, едва пришла из школы. И с тех пор не убирала, держала на прикроватной тумбочке. Волшебные восточные сказки, когда-то казавшиеся полной выдумкой, теперь подтверждались рассказами Каси и яркими фотографиями далёкой страны. Ни познавательные передачи, ни рекламные ролики и снимки в инете, ни тем более сказочные фильмы не привлекали внимания Ины. А вот живой рассказ одноклассницы, любительские, косые и смазанные фотки, и тем более латунные украшения, которые после поездки постоянно носила Кася, были настоящими, не экранными.
На день рождения Кася подарила Ине флакончик с ароматным маслом. Не таким, какие продают в магазинах, а привезённым из Туниса. Ина знала, что масло это дали Касиной маме как подарок за какую-то дорогую покупку, оно им было совсем ненужно. И запах у него оказался не особенно приятный, тяжёлый и сладкий. Но оно пахло востоком. И Ина всё сильнее мечтала увидеть чудесные места, услышать ветер над дюнами и крики чаек над синим морем.
Она закрыла книжку и посмотрела на заходящее солнце, осветившее девятиэтажки квартала и словно бы окрасившее их в красивый оранжевый цвет, который казался Ине похожим на цвет дюн на закате. Скоро она уже не увидит этой привычной красоты, не увидит золотого отблеска на верхних этажах далёких небоскрёбов, не сможет сходить в любимую кафешку…
***
Уезжали они почти ночью. Не на привычной «Ласточке», на которой добирались до дачи папиного друга, а на обычном поезде, в плацкартном вагоне. Вокруг стоял шум голосов, люди разбирали постельное, запихивали под лавки сумки и чемоданы с вещами, на столике у соседей дребезжали ложечки в стаканах с подстаканниками. Ине всё это казалось странным, словно она ехала не в обычный провинциальный городок, а куда-то в неизвестную страну. И так обидно было видеть, как за окном проплывают огни Москвы, залитые светом фонарей трассы, возвышающиеся над городом башни высоток.
Ина вздохнула, укрылась колючим шерстяным одеялом и неожиданно для себя всхлипнула. Ей очень не хотелось уезжать. Даже из-за вызова гвера!
***
– Они уехали!
– Знаю.
– И что ты будешь делать?
– То же, что и собиралась сначала. Там это будет даже удобнее.
– Уверена?
– Абсолютно! Так даже лучше.
Глава 2. На новом месте
За окном вагона мелькали небольшие домики – то делёные, под красными и серыми крышами, то старинные краснокирпичные, которых становилось больше, то из белого кирпича. В садах горели белым и красным созревающие яблоки. На пыльных буро-зелёных обочинах иногда стояли задумчивые козы. Ине казалось, что это не город, а настоящая деревня. И куда они едут?
Постепенно кварталы стали более городскими, появились пятиэтажки, а потом и обычные кварталы с девятиэтажками, торговыми центрами и даже надземной автомобильной развязкой. Но всё равно казалось, что они на окраине, а не в центре. Город-то на самом деле очень небольшой, как район, в котором жила Ина.
От вокзала ехали на такси. Кружили по улицам пока что незнакомого Ине города, в котором рядом с новой двадцатиэтажкой спокойно стояли те же зелёные домики и росли яблони. Ине всё это казалось сказочным и нереальным, словно яркий сон. Может быть потому, что в поезде она не выспалась?
– Вот мы и дома… – тихо сказала мама, увидев в окне такси что-то, что Ина не могла разглядеть.
Ина подумала, что сейчас машина остановится и они выйдут на неширокую улицу, застроенную двухэтажными домами – старинными, из тёмно-красного с оранжевым оттенком кирпича или с розовой или голубой штукатуркой, с красивыми побеленными наличниками и карнизами. Между домами были ветхие деревянные или старинные кирпичные заборы, ворота и калитки с арками, как в старых фильмах. Но машина всё ехала и ехала. Потом свернула на другую улицу, теперь уже с одноэтажными домами. Ко многим из них вели съезды, наверное, для машин хозяев этих домов. Бывали и дома, к которым подъехать не получилось бы, потому что тротуар от дороги отделяли широкие газоны или цветники, а то и высокие старые деревья.