Пестрые человечки
Шрифт:
— И пойду! И пусть они представят список хотя бы тех женщин, которых им уже удалось найти, — сказала Инна.
— Это невозможно, ты оторвешь людей от дела, — попытался возразить ей Бритый. — Я сам тебе перезвоню. И перешлю список. И клянусь, это будет не поздней, чем через час.
Как знать, возможно, ему бы и удалось избежать ссоры, если бы в этот момент в его кабинет не вплыла, величественно отодвинув своим бюстом шестого размера щупленькую секретаршу Бритого, его клиентка.
— Дорогуша! — прогудела она голосом, глубоким, как дно колодца. — Как я рада вас видеть! Уверена, вы скучали по мне, дружочек!
И дама протянула Бритому руку, украшенную брильянтами так обильно и густо, что пальцами она могла шевелить лишь с большим трудом. Инна с отвисшей челюстью наблюдала за этой особой, державшейся с ее мужем с таким видом, словно он ее собственность.
— Вы не один! — расстроилась посетительница. — Голубчик, отпустите вашу служащую. Мне нужно поговорить с вами тет-а-тет. Идите, милочка.
— Служащую! — издала Инна змеиное шипение. — Милочка! Вот ведь толстая стерва! Просто корова какая-то!
Но от негодования голос у нее осип. Поэтому дама услышала лишь шипение, не разобрав слов. Но Бритый и без всяких слов понял, что происходит в организме его жены и к каким пагубным последствиям это может привести, стоит ей обрести голос. Он бросился к ней и чуть ли не силком выставил упиравшуюся Инну из кабинета.
— Ты не представляешь, какая это важная шишка, — уговаривал он Инну. — Один контракт с ней, и мы ближайшие несколько лет спокойно загораем на Канарах. Тебе ведь хочется на Канары? Да, Инночка? А Степку отправить в Болгарию. Там есть замечательные детские базы отдыха.
Инна упрямо помотала головой. На Канары ей не хотелось. А Степка мог отлично провести лето со своей няней на даче. Да и до следующего лета еще очень далеко. А сейчас была осень, и Инне больше всего на свете хотелось найти тетку Лису и оправдать Маришу перед ее снобами-родственниками.
— Адрес тетки Лисы, — нашла в себе силы выдавить Инна. — Иначе…
— Да, да! — радостно затряс головой Бритый. — А сейчас иди. Я перезвоню тебе через час.
— Через полчаса, — отрезала Инна. — И смотри, не забудь!
С этими словами она удалилась из офиса Бритого, кипя от возмущения. Поэтому, оказавшись на улице, она первым делом бросилась в кафе. Умывшись, она решила, что зря выпила столько крепкого кофе. Теперь вот вся взвинченная. После этого Инна вышла в зал, заказала себе мятного чая, влила в него дрожащими руками почти сто капель валерьянки, выпила смесь и неожиданно успокоилась. А успокоившись, позвонила Марише. Телефон подруги был уже включен.
— Представляешь, — закричала Мариша, услышав голос подруги в трубке, — мы с Олегом нашли скрытую камеру! И знаешь, где она была? В статуэтке, которую мне подарила тетка Лиса. Девушка с гитарой и в шляпке. Теперь я на сто процентов уверена, что это тетка Лиса помогла той незнакомке в платке и темных очках представить меня перед дедом как проститутку, пьяницу и наркоманку.
— А может быть, тетя Лиса и была той дамой в платке? — предположила Инна, у которой личные переживания не отняли способности здраво рассуждать.
— Нет, нет, — оживленно возразила Мариша. — Та женщина была выше ростом. Почти с меня, но только потоньше. И на щеках у нее ямочки. А у тетки Лисы никаких ямочек и в помине нет, даже когда она оскаливается до ушей.
— Кажется, ты ее разлюбила, — догадалась Инна.
— Но найти я ее все равно хочу! — закричала Мариша. — Представляешь, это она сняла, как я хожу по комнате, как раздеваюсь и переодеваюсь в эти дурацкие порнографические костюмчики, которые сама же мне и купила. А я какая дура! Надо было сразу заподозрить неладное! А я все тетя да тетя! Странная у меня, думаю, тетя, ну и что с того? Тетя же все-таки. К тому же развод у нее. Развод! Ха-ха! Уверена, что это такое же вранье, как и все остальное.
— Но фамилия и имя же не вранье? Ты их сама видела в ее паспорте?
— Может быть, и паспорт фальшивый, — сказала Мариша, повергнув Инну в полное отчаяние. — Но ты представляешь, она ведь сама подготовила все декорации к съемкам. Развесила похабные картинки по стенам, положила мне эти гнусные игрушки в ящик моей тумбочки, разбросала журнальчики. И главное, заставила меня позировать в неглиже перед скрытой камерой. Как ей это удалось! Не иначе, как снова опоила меня своим зельем, я ничего и не соображала. А потом они с ее сообщницей досняли нужные им кадры с участием Симона и смонтировали на компьютере киношку. С моим участием и той проститутки, с которой трахался Симон. Кстати, вы ее нашли?
— Аня ищет, — сказала Инна.
— А ты что делаешь? — спохватилась Мариша.
— Жду, — ответила чистую правду Инна. — Жду, когда Бритый соизволит дать мне адреса всех Шлюпиковых Елен.
— Молодец, — одобрила ее Мариша. — Теперь нам просто необходимо найти нашу тетку Лису. Хотя бы для того, чтобы она подтвердила перед дедом, что я чиста и непорочна как младенец. Кстати, он мне уже сегодня звонил.
— Да ты что?! — ахнула Инна. — И ты молчишь? А что он сказал?
— Сказал, чтобы я явилась к отцу сегодня к шести часам вечера, — сказала Мариша. — Судя по его тону, он приготовил мне какой-то сюрприз. Причем, как я поняла, очень неприятный. Для меня неприятный.
— Что он может тебе еще сделать? — удивилась Инна. — Пленку и фотографии ты видела. Все, что он может тебе предъявить, ты уже знаешь. И неожиданностью это для тебя не будет. Кстати, возьми этого детектива… Олега, да? Так вот, возьми этого Олега с собой. Пусть он подтвердит, что тебя подставили.
— Олег вечером не может, — сказала Мариша. — Занят. Придется нам самим противостоять моему дедуле.
— Если мы до шести вечера не найдем тетку Лису, то это будет трудновато сделать.
— Ничего, притащим Симона, — бодро сказала Мариша. — Я уже сказала дедуле, что приду не одна, а со своим другом и подругами.
— А он что?
— Сказал, что это лишнее, — хихикнула Мариша. — Только нужды нет, я уже знаю, где он планирует свое заседание. И во сколько. А уж с кем мне туда явиться, это я сама решу.
Глава седьмая
До шести часов вечера подруги успели переделать массу дел. Аня разыскала-таки хозяйку квартиры, о которой говорил Симон. Хозяйкой оказалась упитанная и еще весьма крепкая старуха себе на уме. Звали ее Галиной Николаевной. И она зазвала Аню на кухню, где налила ей жидкого чая, по цвету напоминающего детскую мочу. Аня с содроганием взглянула на этот напиток, но пригубить его так и не решилась. Впрочем, Галина Николаевна, увлеченная своим повествованием, не обратила на это никакого внимания.