Пьесы для чтения

Носов Сергей Анатольевич

ЛЯЛЯ. Кушать подано! (Смеется).

Роман Петрович и Нина Васильевна: восковая остолбенелость.

ДВОЕГЛАЗОВ. Не ждали? Не ждали! А мы вам деликатес принесли, рекомендую — лягушачьи ребрышки!

ЛЯЛЯ. Бедрышки!

ДВОЕГЛАЗОВ. Бедрышки с лимоном… Будьте знакомы, Ольга Ерофеевна!..

ЛЯЛЯ. Тимофеевна!

ДВОЕГЛАЗОВ. Ваша племянница, господа хорошие. Стыдно такую красавицу прятать!

ЛЯЛЯ. А это Максим Максимыч Двоеглазов.

ДВОЕГЛАЗОВ. Собственной персоной! (Хохочет).

Ну что рты разинули, дай, Роман, обниму (обнимает, целует). Мало, племянницу прячешь, ты еще и жену не пускаешь!.. Садист! Нинка, гибкая спинка, ты все молодеешь, хитрющая?! (Обнимает и целует Нину Львовну). Вы никак шкаф переставили?

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Мы… шкаф переставили?

НИНА ЛЬВОВНА. Мы… переставили шкаф.

ДВОЕГЛАЗОВ (увидев пишущую машинку). Эге, да ты над романом корпишь, сознавайся, Роман?

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Я Роман, не роман… (Никак в себя не придти). Я детектив, детектив…

ДВОЕГЛАЗОВ. Да кто же теперь детективы читает? Бери с меня пример. Издаю театральные рецензии в двух томах. Там и про тебя есть. Не обессудь.

НИНА ЛЬВОВНА. Ляля… как это ты — ушла с одним, пришла с другим?

ЛЯЛЯ. Ой, тетя Нина, что было!..

ДВОЕГЛАЗОВ. Нин, ты ведь любишь такое, поешь. Он в ребрышках… в бедрышках ничего не смыслит, а тебе, попробуй, понравится. Я больше собственного веса съел. Все! Довольно. Завтра теннисный корт… Дань разгрузочный. Все!

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Подожди. Дай сосредоточиться. Как ты себя чувствуешь? Здоров ли?

ДВОЕГЛАЗОВ. Превосходно себя чувствую, здоровее некуда!

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Я слышал, ты… на диете?

ДВОЕГЛАЗОВ. Диета, Роман, это не догма! Диета жить не мешает!

НИНА ЛЬВОВНА. Я все-таки не поняла, где Олег?

ДВОЕГЛАЗОВ. Хотите живот потрогать? (Выпячивает.)

НИНА ЛЬВОВНА. Ляля, где Олег?

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Да, Ляля, где Олег?

ЛЯЛЯ (растерянно). Олег? (Смотрит на Двоеглазова.)

Входит Грибов. (Сам!)

ГРИБОВ-САМ. А вот и я!

ДВОЕГЛАЗОВ. Виталий Герасимыч! Дорогой!.. Сам городничий пожаловал!..

ГРИБОВ-САМ. Ну, Двоеглазов, если б не все — свои, я б тебе показал городничего!.. Нина Львовна, очаровательная вы наша, (целует руку) совсем не меняетесь. Роман Петрович! Вот навестить, навестить наведался (рукопожатие)… где вы живете… а то ведь к нам-то не спустится… пчелка вы наша трудолюбивая… (Увидел Лялю). Такую красавицу прятали… Ай-я-яй! (Громко). Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Неловкая пауза. Все жду, что скажет еще.

ДВОЕГЛАЗОВ (с внезапным энтузиазмом). А вот я…

ГРИБОВ-САМ. Подожди. (Останавливает.) Роман Петрович, очень вас уважаю, очень. Делу — время, потехе — час, а вы без потехи, без отдыха. Очень это ценю. (Всем.) Я сам трудоголик! Сплю четыре часа! (Достает из пакета сомбреро.) Настоящее. Мексиканское! (Надевает на Романа Петровича.)

Роман Петрович стоит столбом.

От меня лично!(Всем.) Идет?

ДВОЕГЛАЗОВ. Отлично идет! Превосходно идет!

ЛЯЛЯ (радостно). Дядя Рома, вы так похожи на мексиканца!..

Двоеглазов щелкает пальцами, изображает мексиканский танец. Ляля хлопает в ладоши.

ГРИБОВ-САМ. Уже неделя прошла, а не могу, не могу забыть мексиканского солнца!.. Удивительная страна. Энчиладос! Жгучие лепешки, фаршированные грибами!.. Острая кухня, жгучая кухня!.. Я подписал пять протоколов! Нам показывали творения Диего Риверу, он писал на стенах пульверизатором!.. А все-таки от стереотипов трудно избавиться. Вот пример. Мы думаем, кактусы… думаем, они солнце любят?.. А знаете ли вы, что кактусы, оказывается, боятся прямых солнечных лучей?.. Нет, удивительная страна!.. Кофе, сахарный тростник, кукуруза!.. Почему вы, Роман Петрович, так много работаете? Вы очень много работаете! Почему вы к нам не спустились, почему вас не было с нами? Нам так вас не хватало!..

ДВОЕГЛАЗОВ. Да, Роман, почему?

РОМАН ПЕТРОВИЧ (уклончиво). Ну значит не судьба. Не судьба.

ГРИБОВ-САМ. Я часто думаю о вас, вспоминаю вас, как вы да что. (Двоеглазову). Помнишь, на весенней смене меню… Роман Петрович стихи читал! Незабываемо.

ДВОЕГЛАЗОВ. Ну а как же такое можно забыть?.. Естественно, помню. А ты сам-то помнишь, Роман?

РОМАН ПЕТРОВИЧ (угрюмо). Стихи? Что-то не помню.

ДВОЕГЛАЗОВ. Не помнишь? Ну ты даешь! (Декламирует). «Изменятся все на планете… в том числе…»

РОМАН ПЕТРОВИЧ (поспешно). Не надо, не надо, только без этого!..

ДВОЕГЛАЗОВ. То есть как это «без этого»? Прекрасные стихи, нам всем очень понравились! Правда ведь?

ГРИБОВ-САМ. Ужасно понравились!

ДВОЕГЛАЗОВ (с выражением).

Изменяется все на планете, В том числе, сочетания блюд. Мы не дети. Какие мы дети, Что счастливые песни поют?! Но готов я меню наше славить По четыреста раз на дню! Я хочу вас! — еще раз! — поздравить! — С долгожданною! — сменой! — меню!

Аплодисменты Ляли и Грибова.

ГРИБОВ-САМ. Здорово! Здорово!

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Это не мое! Я так не мог!

ДВОЕГЛАЗОВ. Не мог, а смог! Захотел и смог!

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Да не я это, не я!

ДВОЕГЛАЗОВ. Ты! Как же не ты? Это же твое, прошлогоднее! Гениальные стихи! В своем жанре, но гениальные!

ГРИБОВ-САМ. Шедевр, шедевр!

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Не мог я так написать, я написал по-другому!

ДВОЕГЛАЗОВ. Роман, не кокетничай, я сам не чужд стихотворству, но здесь ты превзошел меня по всем пунктам, признаю открыто — при всех!