Пьесы для чтения

Носов Сергей Анатольевич

Нина Львовна молчит.

Здесь кровать стояла… А я на печку смотрю. Сначала зелененькое такое, потом желтенькое, потом красненькое… Слушай! Какие стихи, помнишь?.. помнишь, я написал?.. хорошие! Тебе понравились. Сама говорила. Э-эээ. (Напряжение памяти).

Жарко. Не спится. Жарко.

(Читает извиняющимся тоном, без выражения).

Жалко, что

свет выключен. Дворник не улице шаркает. Скоро меня вылечат.

А мог стать поэтом. Почему не стал поэтом? (Пауза). «Воспоминание» называется. Уже когда достиг высот профессионализма. Э-эээ. (Ждет подсказки).

НИНА ЛЬВОВНА (сквозь зубы). Вижу на печке…

РОМАН ПЕТРОВИЧ (преисполненный благодарности).

Вижу на печке кафельной, что-то неправильной формы, точно холодная капелька, как огонек светофора…

Да… светофор отражается… Это на печке кафельной… так светофор отражается… словно холодная капелька…

Зеленая капелька вроде, как…

А дальше составные будут рифмы… очень мне нравится…

Зеленая капелька вроде, как… («вроде, как»!..) маленькая изумрудинка, а после желтая будет, как полуразмытая родинка…

Скажи, образность, Нинуль!

Родинка… только не долго… Сразу появится красная, Кто-то как будто подкрался и уколол иголкой. Будто подкрался кто-то… Жарко… Не спится… Поздно… Слышу: за стенкой шепот. Рядом на столике что-то противоскарлатинозное…

Скарлатина, значит, была, а не корь. Скарлатина. А ты печку срыть мечтаешь… (Трет кулаком глаз). Теперь ничего не увидишь, светофор перевесили. (Косится на Нину Львовну, следит за реакцией).

НИНА ЛЬВОВНА (глядя в меню). Салат «Вечерний» из сельдерея и овощей… с ореховым соусом. (Молчание). Салат «Северное сияние» из яблок, мандаринов и чернослива со взбитыми сливками… Со взбитыми сливками… (Пожимает плечами). Опята в сметане… (Закрывает меню. И вновь открывает). Форель фаршированная с зеленым маслом…

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Зачем же масло зеленое? (Подошел, заглядывает в меню через плечо.) Нинуля, ку-ку!

НИНА ЛЬВОВНА. Устрицы в корзиночках.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Зачем же в корзиночках?

НИНА ЛЬВОВНА. Ты мне мешаешь. Фазан по-смирновски жареный…

Пауза.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. …с каштанами. Ты сердишься на меня?

НИНА ЛЬВОВНА. Белуга… Я? Я не сержусь.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Фу, а это к чему?

НИНА ЛЬВОВНА. Бедрышки…

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Бедрышки лягушачьи с лимоном… Пижоны.

Нина Львовна глазам не верит.

А ведь правильнее было бы «лягушачьи окорочка», нет?

НИНА ЛЬВОВНА. Нет. (Закрыла меню).

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Каждому гостю по бедрышку. Каждому гостю по окорочку. Да, ты права: по бедрышку лучше.

Пауза. Нина Львовна терпеливо ждет.

Этот вечер запомнится лягушачьими бедрышками. Все будут рассказывать: там были лягушачьи бедрышки!.. Какая экзотика!.. На то и рассчитано. (Отходит).

Нина Львовна открывает меню. Теперь про себя читает.

По-видимому, осенью лягушки питательнее. (Пауза). Откуда осенью лягушки? А! Маринованные. Я тебя чем-то обидел?

НИНА ЛЬВОВНА. Нет, ничем.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Посмотри, как он раскусил Двоеглазова. Мы не справедливы к Олегу… Сразу! С первого взгляда!.. Вообще, при всей бестолковости в его отношении к нам есть что-то трогательное. Принес меню. Давай потанцуем.

Нина Львовна спокойна, как сфинкс.

А почему бы и нет? Все танцуют внизу, а я с тобой лет десять не танцевал. Почему бы и не потанцевать, когда танцуют другие? Сейчас музыку принесу.

НИНА ЛЬВОВНА. Парфе кофейное.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Или вьюшку достану.

НИНА ЛЬВОВНА. Трюфели.

РОМАН ПЕТРОВИЧ (помолчав). Тут даже не бестолковость. Тут просто мельтешенье какое-то… Это у него от зажатости. Он зажат, нераскрепощен, природная скромность… А еще Офицеров!.. Умный же человек, добрый. Талантливый.

НИНА ЛЬВОВНА. Ты с ним излишне суров. (Закрыла меню). Ты высокомерен, Роман. Мы оба высокомерны. Нельзя так относиться к людям. Нельзя. Если бы нас позвали, мы бы обязательно пошли. Были бы там, среди них, и помалкивали бы. Я бы ела опята как ни в чем не бывало. Мне, между прочим, нравятся опята в сметане, скажу тебе честно.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Да я бы сам устриц поел… тем более в корзиночках! Но есть все-таки принципиальные вещи. Есть первый план, есть второй, а есть третий, четвертый… Представь, Нина, последний актер. Были актеры — остался последний. И стал он ни много, ни мало официантом. Представила? «Осенняя смена меню», лягушачьи окорочка и тому подобное. Все пьют, едят… тут он появляется… поднос, полотенце… А драматург… бывший драматург… нет, просто драматург… писатель драм… да, писатель драм, он, увидев актера, говорит громко…

НИНА ЛЬВОВНА. Смотрите, кто пришел. Все было уже.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Нет, он не так говорит. Он говорит… Это же наш последний актер!.. Он играл Гамлета!.. А тот говорит…

НИНА ЛЬВОВНА. Кушать подано.

Пауза.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Откуда ты знаешь?

НИНА ЛЬВОВНА. Я все знаю. Читается.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Плохо?

НИНА ЛЬВОВНА. Очень плохо, Роман. Ты не любишь меня. Не уважаешь. Не ценишь.

РОМАН ПЕТРОВИЧ. Люблю. Уважаю. Ценю.