Пьесы
Шрифт:
Парень. Сделайте одолжение.
Евдокимов (тихо). Слушай, Наташа…
Наташа. Нет, нет!
Евдокимов. Ну перестань. Пойдем ко мне, и от меня вызовем такси по телефону.
Наташа. Я не спешу!
Евдокимов. Ну, пойдем. Ты с трудом держишь этот чемодан. Я все могу вытерпеть в жизни, только не ханжество! Ведь днем ты бы пошла?
Наташа. Но я не спешу.
Шепотом,
Евдокимов. Ты спешишь.
Наташа. Нет.
Евдокимов. Боже мой, вызовем по телефону. Я прошу…
Наташа. Не надо!
Евдокимов. Ну, по телефону. Идем!
Наташа. Идти, да?
Евдокимов. Да, туда.
Наташа. Туда идти, да?
Евдокимов. Туда.
И они уходят.
Гражданин. Тысячелетняя поэма. И он увел ее, как Ромео увел Джульетту… как Фауст увел Маргариту… и еще кто-то увел еще кого-то… Ведь правильно я говорю, ведь точно?
Парень (равнодушно). Несомненно.
Гражданин. Эй, таксист! Саврасушка! Савра-сушка! (Бросается за проезжающей машиной.)
Затемнение.
Квартира Евдокимова. Очень пустая комната. Наташа и Евдокимов .
Евдокимов (говорит по телефону). … Дом семь, квартира пять.
Голос из трубки. Когда нужна машина? Евдокимов. Сейчас.
Голос. Заказ пятьдесят семь. Позвоним в течение часа.
Евдокимов вешает трубку; глядит на Наташу. Она сидит не раздеваясь, в плаще, на краешке кресла.
Евдокимов. Конфеты на столе. Наташа. Спасибо.
Молчание.
Евдокимов. Вы меня сейчас очень боитесь? Наташа. Почему? Вы ведь не волк. Евдокимов. Да, я тоже так думаю… Вы можете снять плащ… А то в этом есть нечто вокзальное. Наташа. Да нет, я так посижу. Евдокимов. Смешно. Мы опять перешли на «вы».
Молчание.
Наташа (стараясь весело). Почему смешно? Я до сих пор не знаю вашего имени.
Евдокимов. Это не бог весть какая потеря. Меня зовут довольно нелепо… Видите ли, я появился на свет, когда моя мать защищала кандидатскую… У нее было плохо с юмором… Короче, меня назвали Электроном. Электрон Евдокимов.
Наташа (смеется). Смеюсь глуповатым смехом.
Евдокимов (без юмора). Зря смеетесь. Может быть, человечество выучит наизусть это странное имя.
Наташа. А вы все-таки страшно смешной товарищ, когда говорите самоуверенным тоном. Просто не тон — аюморочек.
Евдокимов. Вы
Молчание.
Мне подарили эту коробку на день рождения. Я всех угощаю, а она никак не кончается.
Наташа (усмехнулась). Ну если… всех угощаете, — я возьму.
Евдокимов. Да вы снимите, наконец, плащ.
Наташа. Ничего, ничего.
Евдокимов. Вы хотите спросить, где мои родители?
Наташа. Вообще, да.
Евдокимов. Они на юге. Отчим скоро должен вернуться.
Наташа. Вы тоже без отца?
Евдокимов. Тоже. (Хочет пододвинуть стул к ней.)
Наташа. Вы сидите там, ладно? (Чтобы что-то сказать. ) А я хочу купить себе мотороллер и черные перчатки. Вот буду носиться по городу… Глупость, конечно, но все-таки мечта.
Евдокимов. Да… Поэтому давайте договоримся. Это будет ваша зона. (Жест на ее стул.) А вот здесь — моя… А здесь будет проходить условная граница, и я не буду переходить эту границу. Так будет безопаснее. Идет?
Сразу наступило какое-то облегчение. Будто это заявление решало все вопросы.
Наташа (очень радостно). Идет.
Евдокимов. Скоро позвонят.
Наташа. Спать хочется ужасно. Мне осталось до самолета…
Евдокимов (перебивая). Давайте поставим кофе.
Наташа. Давайте!
Евдокимов. У меня есть потрясающая кофеварка. Я ее сам сконструировал. Это лучшая кофеварка в СССР. (Идет в угол комнаты.)
Жужжание кофемолки.
Вы не сидите как именинница, вы ставьте чашки.
Наташа. Где чашки?
Евдокимов. На потолке, наверное.
Наташа (снимает плащ, хозяйственно вынимает из буфета чашки, расставляет на столе). Мы сейчас похожи на столетних супругов. Вам снятся сны?
Евдокимов. Нет.
Кофемолка затихла, потом опять пошла.
Наташа (доставая ложки). А мне снятся каждую ночь. Вы не улыбайтесь. Очень пророческие сны. Однажды я с Котиком… это так моего старшего брата зовут… купила облигацию. Больше для юморочка… И вот мне приснилось: плывет корабль, а на мачте у него наша облигация. Представьте, мы выиграли.
Он подходит к ней сзади.
А еще… Что вы там стоите?.. Мне часто снится такой сон: ночь. Поле. Какой-то кол. Почему-то каска. Она звонит на колу от ветра. Как колокол.