Пьесы
Шрифт:
ОНА. Да, так и было.
ОН. И сколько раз это было?
ОНА. Я не считала. Семь или восемь раз.
ОН. И что вы им рассказывали?
ОНА. То же, что и вам.
ОН. За эти два дня вы видели Алексея? Разговаривали с ним?
ОНА. Да, конечно.
ОН. Когда?
ОНА. Сегодня утром.
ОН. Где?
ОНА. В его кабинете.
ОН. И что он вам сказал?
ОНА. Он сказал, чтобы я честно рассказала все, что я знаю.
ОН. Вы запоминаете свои сны?
ОНА. Что за вопрос?
ОН.
ОНА. Я не знаю. Я сейчас не настроена…
ОН. Вы помните, что вы делали в прошлое воскресенье?
ОНА. Я была дома. Делала уборку и читала книгу.
ОН. Есть одна небольшая проблема.
ОНА. Какая?
ОН. Инцидент на кухне произошел шесть месяцев назад. Алексей сейчас работает в норвежском филиале фирмы. Вы не могли разговаривать с ним сегодня утром в его кабинете. И никаких допросов службы внутренней безопасности тоже не было. По крайней мере в эти два дня точно не было.
ОНА. Вот как.
ОН. Вы не удивлены?
ОНА. Похоже, мир в котором я живу, чуть сложнее, чем мне представлялось.
ОН. Похоже на то.
ОНА. Это не лаборатория?
ОН. В смысле?
ОНА. Я сошла с ума и я сейчас в психушке, а вы мой доктор?
ОН. Нет. Все не настолько запущено. Но у вас есть некоторые проблемы… с вашей памятью.
ОНА. Я действительно работаю лаборанткой?
ОН. Да.
ОНА. Слава богу.
ОН. Что вы помните о своей работе? Нет, не надо. У меня полный допуск. Говорите.
ОНА. Я в белом халате. Я сижу за столом и пью кофе.
ОН. Очень хорошо. Что-нибудь еще? На столе что-то есть?
ОНА. Тетрадь.
ОН. Какая она? Опишите ее?
ОНА. Большая. Такая. Как это называется. Формата А4. Толстая.
ОН. Общая.
ОНА. Что?
ОН. Это называется «общая».
ОНА. Желтая обложка.
ОН. В клеточку или в полосочку? Страницы помните?
ОНА. В клеточку.
ОН. Вы что-то пишете в этой тетради? Карандашом или ручкой?
ОНА. Чернильной ручкой. Чернила голубые. Светлые. Мне нравится этот цвет.
ОН. Что вы пишете?
ОНА. Цифры.
ОН. Вы их видите?
ОНА. Да.
ОН. Можете их назвать?
ОНА. Нет.
ОН. Почему?
ОНА. Я больше ничего не вижу.
ОН. Как это?
ОНА. Как будто чья-то рука закрыла мне глаза.
ОН. Попробуйте убрать эту руку.
ОНА. Мои глаза!
ОН. Что случилось.
ОНА. Я больше ничего не вижу.
ОН. Черт.
ОНА. Что со мной?
ОН. Вернитесь туда, где вы только что были.
ОНА. Куда?
ОН. За ваш чертов стол. Смотрите на тетрадь. Мне нужно, чтоб вы вспомнили…
ОНА. Какая тетрадь?
ОН. Ну конечно. Вы ничего не помните.
ОНА. Что я должна помнить?
ОН. Как же мне это надоело…
ОНА. Что надоело?
ОН. Дорогуша, мы встречаемся
ОНА. Вы серьезно?
ОН. Куда уж серьезнее. Вот, я выкладываю карты на стол. Мне нужно, чтобы вы вспомнили чертову формулу. Компания будет платить мне до тех пор, пока не умрете вы или я. И ничего не происходит. Ничего не меняется. Моя жизнь проходит впустую. Я просто пытаюсь пробить головой бетонную стену.
ОНА. Я не понимаю, о чем вы говорите.
ОН. Вы не лаборантка. Вы ученый. Возможно, вы самый умный человек на земле. Вы разработали какую-то очень важную формулу. А потом с вами кое-что случилось, и вы все забыли. Вытеснили это событие из своей памяти и вместе с ним — сломали сам механизм вашей памяти. И вот уже шесть лет я пытаюсь заставить вас вспомнить чертову формулу.
ОНА. О каком событии вы говорите?
ОН. Ну конечно, вы же не помните. Я вам про него рассказывал. Много раз. Но вы снова все забываете. И на этот раз тоже забудете.
ОНА. Расскажите.
ОН. Вы стали жертвой ограбления.
ОНА. Меня ограбили?
ОН. Не только. Грабитель связал вас, засунул головой в духовку, включил газ и изнасиловал. И вы провели так, с головой в духовке… какое-то время.
ОНА. Какой ужас.
ОН. Не помните?
ОНА. Нет.
ОН. У вас был муж. И дочь. Ей было три года. Грабитель убил их у вас на глазах.
ОНА. Я этого не помню.
ОН. Что вы чувствуете? Говорите!
ОНА. Ничего. Я этого не помню.
ОН. Он пытал вашего мужа и вашу дочь у вас на глазах. Прижигал их тела сигаретой. А потом перерезал мужу горло, а девочку повесил на детской скакалке. Теперь вспоминаете?
ОНА. Вы меня обманываете. Этого не было.
ОН. Его поймали.
ОНА. Кого.
ОН. Грабителя. Убийцу.
ОНА. Что с ним сделали?
ОН. Он сидит в тюрьме. Вернее, сидел.
ОНА. Его выпустили?
ОН. Нет. Его убили.
ОНА. Убили? Кто?
ОН. Этого мы никогда не узнаем. Он был один в запертой камере. Утром его нашли избитым до смерти. Все тело было синее. Один сплошной синяк. Видимо, к этому как-то причастная охрана. Но виновного не нашли. Не очень искали, если честно.
ОНА. Вот как.
ОН. Что вы чувствуете? Что вы чувствуете теперь?
ОНА. Ничего.
ОН. Совсем ничего?
ОНА. Ничего.
ОН. Но ведь что-то изменилось?
ОНА. Что?
ОН. Сегодня утром в разговоре с коллегой… с этой Таней… вы упомянули инцидент на кухне.
ОНА. Я упомянула?
ОН. Вы сказали, что из-за этого инцидента в лаборатории все пошло наперекосяк.
ОНА. Я так сказала?
ОН. Да. Что вы имели в виду?
ОНА. Я этого не помню.
ОН. Понятно. Значит, все бесполезно.