Пьесы
Шрифт:
С т р у ж к и н (задумчиво). Нина Антоновна… Черномордик…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Вы взрослые люди. Сам я почти не употребляю.
Ч е р н о м о р д и к. Пятьдесят капель для расширения сосудов?
М а р и н а. А вы, значит, употребляете?
Ч е р н о м о р д и к. Люблю, откровенно, отраву эту проклятую. (Разливает по рюмкам.) Только моему охламону нельзя — действительно сборы.
Ф е д о р. Да нет, мне не в фужер, а в рюмку.
Ч е р н о м о р д и к (обвел
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Нет, нет, нет… Прежде мы пойдем в кабинет отца. Просто постоять у его стола. Кстати, и Виктории еще нет.
Ф е д о р (Марине). Почти ночь, а нашей дочери нет дома.
М а р и н а. Какая ночь, восьми еще нет.
Ч е р н о м о р д и к. Мой — такой же. Слава богу, их на сборах хоккейных во как держат.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Зинаида, гаси электричество. (Удивленному Черномордику.) Нужно, чтобы обязательно были свечи.
Шествие возглавляет Антон Евлампиевич с большим канделябром, за ним Федор, Марина, чуть позади Черномордик и Валерий. Нина и Стружкин остались в столовой.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Осторожно, капитан, здесь порожек.
М а р и н а (Федору). Как хорошо — пахнет свечами и ванильным тортом…
Федор целует ее.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (воодушевляется). Вон стол, за которым работал Евлампий Николаевич…
В а л е р и й (после паузы). Вы говорили, он шибко бедный был, а квартирка-то у вас… Или это тогда бедностью называлось?
Ч е р н о м о р д и к (опешил от наглости Валерия). А он, значит, и морским делом увлекался… (Показывает на водолазный шлем.)
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (чуть смущенно). Дело в том, что эту квартиру наша семья смогла приобрести, когда отец уже умер… когда были опубликованы его письма. Под музей приобрели эту квартиру…
В а л е р и й. Ах, под музей…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Но вещи подлинные. Вот этот стол. И кресло… И вообще многое….
Ф е д о р (тихо, отцу). Про кирпич…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Да, да… Вот этот кирпич взят был отцом в свое владение в момент закладки памятника Александру Сергеевичу.
М а р и н а. Антон Евлампиевич имеет в виду Пушкина.
В столовой полутемно, только отблеск
Н и н а. Помнишь, очень давно, в детстве, все стены нашего парадного были исписаны мелом: «Нина плюс Валя — любовь»? Как ты думаешь, кто это мог писать?
С т р у ж к и н. Наверно, Федя. Как говорят в Гондурасе, он был злой мальчик.
Н и н а. Валентюшечка, Валентюшечка… Не пьешь, не куришь, женщинами не увлекаешься. И где же смысл в твоей жизни, а?
С т р у ж к и н. Никак не могу отыскать свою Прекрасную Даму.
Нина выпила рюмку.
Неудобно, одной…
Н и н а. Я тебя очень люблю, мой мальчик…
С т р у ж к и н (после паузы). Я тоже… всех вас, Кадминых… люблю…
Н и н а. Это плохо, когда всех сразу… любят.
В кабинете.
Ч е р н о м о р д и к. Понимаю, понимаю… Это брат Кадмина.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Николенька.
Ф е д о р. Умер в младенческом возрасте.
В а л е р и й. А вот эта…
Ч е р н о м о р д и к. Женщина…
В а л е р и й. Ну да, женщина эта кто?
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Это моя мама. Жена Кадмина, Варвара Сергеевна. Дочь земского врача, раннее замужество. Постоянная бедность, долги, переезды, смерть детей. Горькая-горькая жизнь. Она ведь отца только на год пережила.
М а р и н а. Говорят, и характер у нее был тоже не из легких.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Удивительно, но образ матери у меня даже как-то стерся в памяти… А вот эти четыре кресла… Полюбуйтесь ими… О, это не простые гарднеровские кресла. Это Алексей Максимович. Это Александр Николаевич. Это Антон Павлович… Мы их так и зовем, эти кресла. Просто по имени-отчеству. Мол, ножка что-то у Александра Николаевича шатается… (Засмеялся чуть смущенно.)
Ф е д о р. А вот над книжным шкафом портреты — Пушкин, Гончаров, Салтыков-Щедрин. Рамки отец собственноручно сделал.
Ч е р н о м о р д и к. Я как-то тоже из спичек модель броненосца «Потемкин» начал делать. Мой охламон поджег — спички вспыхнули, и тю-тю…
М а р и н а. Да вы просто Нерон, Валерий.
В а л е р и й (исподлобья посмотрел на Марину). А вообще это все зачем? Все это? Музей?..
Ч е р н о м о р д и к. Даты…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Нет, нет… молодой человек задал искренний и серьезный вопрос. Дело в том… юный мой друг… что память о великом свершении, о подвиге должна всегда гореть в следующих поколениях. В вас, например. И важно ведь, как относиться к этой памяти; как к отмершей реликвии или как к примеру в жизни. В моей жизни, в вашей… юный мой друг. Учиться у него…