Пьесы
Шрифт:
А н и с ь я. Я общественность не трогаю. И она меня пусть оставит в покое.
И р и н а П а в л о в н а. Тебе кажется, что не трогаешь! А если подумать — очень даже трогаешь! Ко мне приезжают сюда нужные люди. Они хотят рассеяться, воздухом подышать. Выйдут на улицу — калека безногий. Кому это приятно?
Приходит В а с и л и й.
А н и с ь я. Во-он что! А я посчитала, что вы от чистого сердца хлопочете. Причина в том, что нужным
В а с и л и й. Далеко ли собрались, Анисья Федоровна?
А н и с ь я. Где приютят, туда и пойдем. Тут, видишь ли, мы неугодные. Из-за того, что сын калека.
В а с и л и й. Калека? В войну вон нас сколь искалечило, так что — теперь всех инвалидов с глаз долой? А, хозяйка?!
И р и н а П а в л о в н а. Ты на меня не кричи, Степан. Я прежде всего о Егоре думаю. Ребенку уход нужен. Она этого не понимает, не хочет понять. Если не хочет — заставим… в интересах ребенка.
В а с и л и й. Ну вот что, Ирина Павловна… Я человек простой, маленький человек… вон даже имени моего не помните. Я и скажу вам попросту…
Появляется В а л е р а. В пылу спора его не видят.
Егора не троньте. И женщину тоже. (С тихим «обещанием».) Добром прошу.
И р и н а П а в л о в н а. Мне грозить?! Мне? За то, что о людях забочусь? Я все силы на них положила… я… (Плачет.)
В а л е р а. Привет, мутер! Ты стала не в меру чувствительной.
И р и н а П а в л о в н а. Валери-ик, сыно-ок! (Бросилась к сыну.) Я дни считала, когда выйдешь… часы считала!
В а л е р а (холодно отстраняясь). Не сомневаюсь. Вот и дачу для меня оборудовала. Для меня ведь?
И р и н а П а в л о в н а. Конечно, Валерик! Здесь очень уютно. И до города рукой подать.
В а л е р а. В квартиру, как я понимаю, мне вход воспрещен?
И р и н а П а в л о в н а. Валерик, мы потом об этом поговорим… без посторонних.
В а л е р а. Здесь посторонний только я… по известным тебе причинам.
И р и н а П а в л о в н а. Потом, Валерик, потом. Василий, печь скоро закончишь?
В а с и л и й. Я рассыплю ее! Развалю до кирпичика, если возник такой принцип! Нанимайте другого печника.
И р и н а П а в л о в н а. Ты не посмеешь! Это хулиганство! За хулиганство с тебя спросят!
В а с и л и й. А выселять женщину с ребенком — не хулиганство?
В а л е р а. Выселять?! Мутер, кого же ты выселять собралась?
И р и н а П а в л о в н а. Валерик, не вмешивайся, пожалуйста. Все заботы о твоем быте я возьму на себя. Ты же постарайся забыть все прежнее, стать новым человеком.
В а л е р а. Покажи мне их, новых. Чем они лучше? У них что, по две головы, по четыре ноги?
Приближается Е г о р.
Е г о р.
А н и с ь я. Собирайся, сынок! Мы уходим.
Е г о р. Куда, мдм?
А н и с ь я. Куда глаза глядят.
В а л е р а. Так ты их выселяешь?
В а с и л и й. Я тоже с вами пойду. Но сначала дельце одно проверну. (Убегает.)
И р и н а П а в л о в н а. Он куда побежал? Останови его, Анисья! Ты пока еще в сторожах…
А н и с ь я. Ухожу я… оставайся, лавка с товаром.
Е г о р. А может, останемся, мам? И люди здесь хорошие, и Буцефал есть.
А н и с ь я. Мало нам горя, так еще Буцефала какого-то подобрал. Пускай сам о себе печется.
Е г о р (смеясь). Мам, это конь такой… Пегашка! Василий у цыгана его взял.
И р и н а П а в л о в н а. Ах вот как! Украл?
В а л е р а. Не украл, а позаимствовал. Для культмассовых нужд.
Е г о р. Умный конек! А глаза ну прямо совсем человечьи. Глубокие глаза! Слышится грохот разваливаемой Василием печки.
И р и н а П а в л о в н а. Беги, Анисья, удержи его от этого шага! Повторяю, ты пока еще не уволена! Ирина Павловна и Анисья уходят.
Е г о р. Зачем он… печку-то зачем ломает?
В а л е р а. Это известно только ему, созидателю печки. Партию-то завершим? Любопытная партия!
Е г о р. Шахматы там, на столике. И часы с собой прихвати.
В а л е р а. Блиц предлагаешь? (Уходит.)
В калитку Фирсовых входят С в е т а и сам Ф и р с о в.
Василий разваливает печку.
Валера выносит из сторожки шахматы. Усаживаются с Егором.
Е г о р. Валерий, а почему тебя Валериком зовут? Любят, что ли?
В а л е р а. Скорее, из сочувствия. Мол, не вышло из него стоящего человека. Так и остался Валериком. Чей ход?
Е г о р. Твой. По-твоему рассуждать, так из меня сроду не выйдет.
В а л е р а. Ты уже сейчас человек.
Е г о р. Человечище! Шах! Егор. К Свете рвешься? Мы ее загородим. (Выключает часы.)
Света, спешившая к ним, замерла на полпути. Василий, под уговоры Анисьи разламывавший печь, остановился с поднятым кирпичом.
Здесь же в позе обвинителя застыла Ирина Павловна.
Фирсов сунул в рот огурец и словно подавился им.
К шахматистам идет человек в штатском, назовем его С л е д о в а т е л е м. В сторонке поправляет парик Ц ы г а н. Не успел поправить.