Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель
Шрифт:
Прежде всего, вынесли гвардейские знамена и все портреты, которые украшали Галерею 1812 года, богатую утварь дворцовой церкви, затем императорский трон и все царские регалии. Удалось спасти все картины, мраморные статуи, китайскую мебель – все сокровища, которые много лет собирались русскими царями. Все это грудами валялось на снегу на Дворцовой площади вперемешку с жалким скарбом работавших во дворце лакеев, прачек, поваров, дровоносов и трубочистов – ведь жило в громадном здании около 3000 человек. И самое удивительное – ничто из ценностей не пропало!
А дворец между тем уже ярко пылал, словно гигантский костер.
Но в пламени пожара, который продолжался три дня, погибло все внутренне убранство дворца, в том числе и личных апартаментов царя. Вся та великолепная отделка, которую создавали такие великие архитекторы, как Растрелли, Кваренги, Росси и другие. Когда пожар уже стихал, то за цепью солдат собрался народ, который в гробовом молчании следил, как гибнут национальные сокровища империи. Великолепное здание, созданное гением зодчих и сотен мастеров, более не существовало…
Поначалу объявили, что во время тушения пожара никто не погиб. Но через полвека один из свидетелей опубликовал воспоминания, согласно которым погибло не менее 30 солдат-гвардейцев. «Когда разбирали эти кучи, – писал он, – представлялись сцены душу раздирающие. Множество трупов людей обгорелых и задохнувшихся было обнаружено по всему дворцу».
Казалось, что после пожара восстановить сгоревший почти до тла дворец не удастся. Но Николай I незамедлительно приказал: «Возобновить совершенно по-старому!» Задача была нелегкой – во дворце того времени насчитывалось уже более ста помещений, отделанных с необыкновенными вкусом и роскошью. Однако слово императора – закон. И через два года благодаря архитекторам В. Стасову и А. Брюллову и тысячам безымянных тружеников Зимний дворец предстал в первозданном блеске. Довольный царь велел выбить по этому поводу памятную медаль с надписью: «Усердие все превозмогает!» Планировка здания, созданная в это время, была сохранена почти без изменений вплоть до 1917 года.
В 1844 году Николаем I был издан указ о запрещении строить в Петербурге гражданские здания выше высоты Зимнего дворца. Они должны были быть как минимум на одну сажень меньше. В 1869 году во дворце вместо свечек появилось газовое освещение. С 1882 года началась телефонизация помещений. В 1880-х годах соорудили водопровод (до этого пользовались рукомойниками и ночными горшками). На Рождество 1884–1885 года в залах Зимнего дворца впервые вспыхнули электрические лампочки. Во втором зале Эрмитажа построили электростанцию, 15 лет являвшуюся крупнейшей в Европе.
Александр III жил в Зимнем дворце крайне редко, а Николай II жил там зимой до 1904 года. В 1904 году он переехал в Царскосельский Александровский дворец. Зимний дворец же стал местом для торжественных приёмов, парадных обедов, и местом пребывания царя во время коротких визитов в город. С началом Первой мировой войны здание было отдано под лазарет. В парадных залах расставили койки и оборудовали госпиталь для «нижних чинов».
Зимний дворец, как ему и было положено, являлся центром придворной жизни и славился великолепными балами. Последний такой и, наверное, самый роскошный бал, на котором присутствовала вся знать и дипломатический корпус, состоялся в 1903 году. Никогда уже потом не было в России ничего подобного. Историки его затем так и называли: «Бал 1903 года», который стал, по сути, прощанием со старой императорской Россией. Праздник, который долго и тщательно готовили, состоял из двух частей. 11 февраля гости собрались в Большом (Николаевском) зале Зимнего дворца. Они шли попарно и отдавали «русский поклон» встречавшим их хозяевам – императору и императрице.
Центральным событием вечера стал концерт в изящном Эрмитажном театре. Федор Шаляпин и Вера Фигнер спели арии из оперы Мусоргского «Борис Годунов». Были также показаны сцены из балетов Минкуса «Баядерка» и Чайковского «Лебединое озеро» в постановке Мариуса Петипа с участием знаменитой Анны Павловой. После театра в Павильонном зале танцевали «Русскую». За танцами последовал изысканный ужин. Вечерний стол был сервирован в Испанском, Итальянском и Фламандском залах Эрмитажа. Потом царь с царицей вместе с гостями снова прошли в Павильонный зал, где танцы продолжились.
Однако главная часть праздника – Большой бал состоялся 13 февраля. Члены царской семьи собрались в Малахитовой гостиной, остальные, в том числе 65 «танцующих офицеров», в прилегающих помещениях. Ровно в одиннадцать вечера разряженные и надушенные толпы придворных двинулись в Концертный зал, где и начались танцы. За позолоченной решеткой гремела музыка – там находился придворный оркестр в костюмах трубачей царя Алексея Михайловича, а в Большом Николаевском зале были расставлены 34 круглых стола для ужина. Буфеты располагались в концертном зале и Малой столовой, столики с чаем и вином – в Малахитовом зале.
Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Я был одет в платье сокольничего, которое состояло из белого с золотом кафтана, с нашитыми на груди и спине золотыми орлами, розовой шелковой рубашки, голубых шаровар и желтых сафьяновых сапог. Остальные гости следовали прихоти своей фантазии и вкуса, оставаясь, однако, в рамках эпохи XVII века. Государь и Государыня вышли в нарядах Московских Царя и Царицы времен Алексея Михайловича. Аликс (жена Николая II – прим, авт.), усыпанная бриллиантами, выглядела поразительно». «Роскошные пальмы, – писал в воспоминаниях граф Игнатьев, – доходили чуть ли не до потолка. Вокруг них были сервированы столы для ужина. Пальмы эти, закутанные в войлок и солому, свозили во дворец на санях специально для бала из оранжерей Ботанического и Таврического садов. Это было великолепие, которым поражались иностранцы… Мог ли я думать, покидая этот пышный раздушенный бал, что он был последним в Российской империи, что революция 1905 года закроет двери Зимнего дворца?»