Петербургский пленник
Шрифт:
Покрутившись в номере (абсолютно простом, но с водяным отоплением и с ванной комнатой), Дмитрий Николаевич осознал, что уснуть не сможет: слишком взвинчены его нервы. Значит, надо идти в ресторан и дернуть водки. Да и аппетит вдруг разгулялся. Эх, опять излишние расходы....
Утром следующего дня петербургский пленник решил еще полежать в постели (последняя рюмка была, естественно, лишней) и не спеша обдумать варианты занятости. Толкаться в Корпус горных инженеров, размещенный в здании его родного Горного института, было чревато обвинением в самозванстве (сослаться на обучение в Гейдельберге
Спустя час, после завтрака, Дмитрий Николаевич был приятно удивлен, узнав у метрдотеля, что эта шикарная гостиница находится во владении женщины, Екатерины Александровны Галченковой, притом вполне молодой, хоть уже и вдовы. Она занимала аппартаменты в левом крыле второго этажа, куда приличного постояльца проводил тот же мэтр. Сначала мэтр переговорил с горничной хозяйки, потом вошел в ее покои сам и, вернувшись через пять минут (в течение которых характеризовал, видимо, визитера), позволил войти Лазареву.
В модно обставленной светлой комнате, в обширном велюровом кресле сидела лицом к посетителю, поигрывая веером, эффектная светловолосая женщина лет до двадцати пяти в раскидистом зелено-лиловом полосчатом платье с рукавами буфф.
– Добрый день, мадам, - слегка поклонился Дмитрий Николаевич.
– Бонжур, господин Лазарев, - приветливо улыбнулась дама.
– Все ли хорошо в моем отеле?
– Отель прекрасный, под стать своей хозяйке....
– Мерси за комплимент, - еще шире улыбнулась владелица, - но я уловила в Вашей фразе недосказанность.... И прошу, присаживайтесь на диван.
– Я был вчера вечером в Вашем концертном зале, - с некоторой заминкой в голосе начал свою интригу претендент, - и заметил, что публики в нем немного. Хоть струнный квартет играл очень проникновенно....
– Вечерами в ресторанах Петербурга вообще публики меньше чем днем, - ответствовала Екатерина Александровна.
– Большинство в это время посещает театры, клубы или идет в гости. Но Вы опять не договорили....
– Мне кажется, я знаю, чем привлечь публику именно в Ваш ресторан и Ваш концертный зал....
– Чем же? Вот у Вас манера замолкать: приходится тащить клещами каждую фразу!
– Я бы предложил исполнение душещипательных романсов. Пьяненьким господам они очень по душе, по себе знаю. И тут мы можем пойти друг другу навстречу. Дело в том, что мной владеет одна, но пламенная страсть: сочинение этих самых романсов. Причем как слов, так и музыки. Мои приятели и приятельницы утверждают, что столь чудесных романсов никто не пишет. Надо добавить, что исполняю их тоже я, обычно подыгрывая себе на гитаре.
– Вот теперь Вы три короба наговорили. Значит, чудеснее Ваших романсов никто не слыхивал?
– Я сам так не считаю, в мире много красивых романсов. В России, например, Алябьева "Соловей", "Вечерний звон", романсы на стихи Кольцова, Тургенева и других. Мои будут хороши хотя бы тем, что их еще почти никто не слышал. Кстати, некоторые романсы будут нуждаться в сопровождении скрипок, так что ваш оркестр лишним не станет.
– А жаль, - полупритворно вздохнула Галченкова.
– Четырех скрипачей я бы, пожалуй, согласилась заменить на одного гитариста.... Впрочем, я Вас все же послушаю: вдруг тоже стану Вашей поклонницей.
– Вот только гитары при себе у меня нет, - извинительно произнес Дмитрий Николаевич.
– Но я могу проехаться по магазинам....
– Это не беда, а безделка. Мой метрдотель обожает пленять горничных пением под гитару и некоторых соблазнил, подлец. У него и возьмем.
При этих словах хозяйка позвонила колокольцем и сказала вошедшей горничной:
– Наташа! Сходи к Арнольду и принеси сюда его гитару. И живо: одна нога там, другая уже здесь.
Затем, повернувшись к просителю, спросила: - А чем Вы вообще занимаетесь в жизни?
– Обычный помещик, небогатый. Согласно будущей реформе меня лишат моих кормильцев, вот мне и пришла мысль разбогатеть на концертах. А потом вернуться в свои Липки.
– То бишь к друзьям и подругам? А жены у Вас, случаем, нет?
– Есть, как не быть. А также сын и дочь семнадцати и восемнадцати лет....
Глава пятая, в которой владетельная дама впадает в экстаз, а князь Вачнадзе - в ярость
Вошла, наконец, Наташа с гитарой и выдаивание вымышленных биографических подробностей из попаданца прекратилось. Он взял гитару, провел пальцем по струнам и остался доволен ее густым звуком. Потом произвел беглый перебор, скривился и стал настраивать инструмент под свой голос. Наконец удовлетворенно улыбнулся, припомнил мысленно слова звездного романса Саши Малинина и, вызвав из недр гитары нежный аккорд, начал:
Плесните колдовства-а в хрустальный мрак бокала
В расплавленных свечах мерцают зеркала
Напрасные слова я выдохну устало
Уже погас очаг, ты новый не зажгла-а
Напрасные слова, виньетка ложной сути
Напрасные слова я снова говорю
Напрасные слова, уж Вы не обессудьте,
Я выговорю их и скоро догорю-ю
У Вашего крыльца не вздрогнет колокольчик
Не спутает следов мой торопливый шаг
Вы первый миг конца понять мне не позвольте
Судьбу напрасных слов не торопясь решать
Придумайте сюжет о нежности и лете
Где смятая трава и запах васильков
Рассыпанным драже закатится в столетья
Прекрасная любовь, напрасная любовь
Напрасные слова-а, виньетка нежной сути....
Первый куплет Дмитрий Николаевич пел, проникая взглядом в очи напряженной Екатерины Александровны, которые скоро сделались мечтательны и влажны. Тогда он пощадил ее и обратил взгляд в широкое окно, а голос его, поначалу вкрадчивый, все усиливался, набирался страсти и стал, под конец, похож на сердечный стон. Когда замер последний аккорд, он вновь посмотрел на Галченкову и увидел слезы, бегущие по ее щекам.