Петербургский пленник
Шрифт:
Лазарев имел, конечно, на железнодорожных платформах бронепоезда и шпалы и рельсы для ремонта пути, но в условиях отсутствия прикрытия выпустить ремонтную бригаду на путь не мог: перещелкают их с лесистого гордонсвилльского холма. В иное время он мог подавить пехотинцев своим ружейно-пушечным огнем, но случилась и другая беда: за три дня боев его запас боеприпасов истощился, а для пополнения его в арсенале Нэшвилла надо в этот Нэшвилл прорваться....
Сложилась патовая ситуация: полк не мог продолжать наступление, имея в тылу столь грозную боевую машину южан, а бронепоезд не мог вырваться из ловушки.
"Пассивно тоже ждать нельзя, - подумал
– Вот-вот северяне подтянут пушки и станут расстреливать бронепоезд...."
Вдруг броневагон сотряс мощный удар, и с потолка на нескольких его обитателей посыпались частицы краски и какая-то пыль. Лазарев прильнул к окулярам поднятого перископа, повращал им и увидел в верхней части того самого холма облачко дыма, наверняка от выстрела пушки. Разрыв не замедлил произойти, но был он с небольшим недолетом.
– Берджес, - сказал он в переговорную трубу (устроил как на кораблях), - сместись на запад двести метров.
– Есть, капитан, - услышал в ответ и ощутил, что поезд медленно двинулся по рельсам.
– Томми, - сказал Митя в другую трубу после беглого взгляда на карту.
– Батарея в квадрате 2/12. Долбани фугасным, а затем шрапнелью.
– Шрапнели больше нет, сэр. А батарею я сейчас приметил.
– Бей фугасом, я проконтролирую в перископ.
Бронепоезд остановился и через полминуты вздрогнул от выстрела собственной пушки. Митя сунулся к перископу и скривился: тоже недолет. Хотя забегали янки на батарее, забегали.
– Недолет метров двадцать, - сказал он в трубу.
– Сейчас поправим. Но снарядов осталось лишь восемь....
– Бей, - сказал Митя сокрушенно.
Поезд вновь вздрогнул. На этот раз выстрел получился удачным: две пушки были опрокинуты ("никак не отучатся идиотики от привычки ставить пушки рядом и к тому же на открытой поляне!"), часть прислуги лежит на земле, прочие побежали в лес.
К вечеру наступил финиш: снаряды все вышли, патронов тоже по два-три на солдата - чем воевать-то? Колесами?
– Томми, - сказал в трубу Митя.
– Подготовь пушку к взрыву.
– Пороховой заряд уже в ее дуле, сэр. Жду приказа.
– Хорошо, жди.
Вдруг в голову Мити пришло неожиданное решение.
– Берджес, давай помалу на запад и отправь помощника перевести стрелку на боковую ветку, к штольне....
Глава двадцать первая, в которой герой попадает в плен
Железнодорожную ветку километровой длины проложили по инициативе того же Лазарева еще полгода назад - для подвоза руды от устья штольни к металлургическому заводу. Ее янки не тронули, и бронепоезд беспрепятственно прошел до ее конца.
– Всем покинуть бронепоезд и войти в штольню!
– скомандовал Лазарев.
– Ответственные за уничтожение важных механизмов произвести их подрыв и тоже бегом в штольню!
Через пять минут взрывы прозвучали, а весь личный состав бронепоезда сосредоточился в подземном тоннеле. Лазарев знал, что добыча руды уже прекращена с началом наступления янки и что в горных выработках никого из рабочих быть не должно. Он раздал начальствующему составу стоявшие рядом со входом керосиновые лампы в горном исполнении, дождался когда их зажгут, потом подошел к механизму закрытия мощной металлической двери в штольню и велел солдатам привести его в действие, а потом застопорить ее открытие обратно. Дверь отсекла попадание солнечного света
– Все идем за мной, - скомандовал Митя.
– И не вразброд, а колонной по одному. Замыкающий саржент Доббс. Дженнифер идет за мной.
Какое-то время все шли тихо, чутко вслушиваясь в подземные звуки. Их, впрочем, почти не было, только вода чуть капала со свода штольни. Ну и был, конечно, шаркающий звук двух сотен ног.
– Мэтью, куда мы идем?
– спросила тихонько Дженни.
– В один из самых длинных квершлагов, который пробит нами почти до берега Маллерин-Крик. Дождемся по часам ночи, немного продлим квешлаг (в его забое есть кайлы и лопаты) и выберемся наружу там, где нас никто не ожидает. Потом спустимся к реке, свяжем плоты и спустимся по ней до Камберленда. А там всякими правдами и неправдами будем пробираться к Нэшвиллу....
Первый этап Митиного плана осуществился без помех: беглецы дождались ночи, аккуратно дорылись (метров пять) до берегового обрывчика и стали выбираться наружу. Первым выпрыгнул с винтовкой капрал Уилкс и пропал без вести.
– Странно, - сказал Митя.
– Он должен был нас позвать.... Давай ты, Томми.
Томми вылез наружу и тоже исчез. Но вот раздался его приглушенный голос:
– Выходите....
Митя вышел третьим и тотчас попал в тиски из вражеских рук, которые зажали ему рот и полностью лишили возможности двигаться. Вскоре он был связан и снабжен кляпом. В слабом свете луны он мог только бессильно наблюдать, как его бойцов валят и вяжут проклятые янки.... Вдруг его глаза, привыкшие к лунному освещению, выхватили знакомую личность: точно, неподалеку приплясывал от восхищения мистер Харрисон - тот самый фермер, у которого он купил участок месторождения. Он сразу вспомнил, что тот много канючил по поводу столь неудачной для него сделки, а потом напросился в проходчики. Не хотел ведь Митя его брать (и противный и слабак), да засовестился: пусть мужик немного подзаработает. А теперь этот Харрисон узнал каким-то образом, где они будут выходить из штольни....
"Впрочем, почему каким-то? Он же как раз и был в составе бригады, что рыла этот квершлаг. Мать-перемать! Знать бы, где поскользнусь, соломки бы подстелил!"
Через час захват в плен всего боевого экипажа бронепоезда "Нэшвилл" закончился. Их вновь построили, вынули не нужные больше кляпы и повели к Гордонсвиллу.
Утром Лазарева привели к дому мэра, где расположился штаб полка северян, и ввели внутрь. В самой большой комнате сидело несколько офицеров, в том числе (Митя уже научился понимать знаки различия у военнослужащих обеих армий) полковник (с орлом на погонах) и бригадный генерал (с одной звездой). Генерал, средних лет мужчина с благообразной внешностью ("Кого он мне напоминает?
– внутренне напрягся Митя.
– Слегка бородатого Смоктуновского?!) встал со стула, одернул синий мундир и представился:
– Бригадный генерал Джон Турчин, дивизия Митчелла.
И вопросительно посмотрел на Митю.
– Капитан Мэтью Лазарефф, - сказал Дмитрий Николаевич, одетый в серую униформу войск КША.
– Вы русский?
– воскликнул генерал по-русски.
– Да, родом из Аляски, - разом оживил свою легенду Митя на русском языке.
– А Вы какими судьбами здесь?
– Долго рассказывать.... Дмитрий?
– Дмитрий Михайлович Лазарев.
– А я Иван Васильевич Турчанинов, бывший полковник русской службы.