Петербургский сыск. 1870 – 1874

Москвин Игорь Владимирович

– Что ж ты. голубчик, мне всей правды не сказал? – начал уже с Ефимовым второй разговор Жуков, напустив на себя грозный вид. словно сейчас сорвет с неба молнию и. словно Зевс, метнет в дворника. Тот оторопел поначалу, но все—таки спросил.

– Извиняюсь, Ваш Бродь, в чем это я провинился?

– Ты пошто мне не сказал. что близко с Ивановым знаком?

– Я. – побледнел Алексей, – не то, чтобы очень, по соседству живем.

– Вот именно. по соседству, небось не одну четверть опорожнили вместе? – Миша подмигнул и улыбнулся.

– Бывало, –

робко признался Ефимов, и лицо в оспинах начало приобретать нормальный цвет, – но дружбы не водили, вот я так и сказал.

– Хорошо. а не примечал у него живущих мужчину и женщину?

– Я ж за Ивановым не приглядывал, может кто и жил, мне—то дела нет. не у меня и слава Богу.

– Значит, о них сказать ничего не можешь?

– Ну, я всегда смотрю, кто из ворот выходит, а жильцы этот или гости мне не ведомо, извиняюсь, я не большой чин, чтобы мне докладывали.

– Добавить нечего.

– Нечего, Ваш Бродь.

– За четвертью, что Иванов о себе рассказывал?

– Пустой разговор всегда был. о том, о сем, в итоге не о чем, не запомнились беседы.

– Понятно, вот что, если увидишь тех гостей, что у Иванова были, так сразу к околоточному. Ясно?

– Непременно, – с решимостью в голосе произнёс дворник Ефимов, – в точности исполню, Ваш Бродь.

Жуков после бесплодных поисков направился к околоточному надзирателю. Не мог он не знать о проживающих на улице, за которую он отвечал. жить посторонние, тем более беспаспортные, прямое нарушение. вот может и молчит.

Надзиратель оказался щуплым мужчиной, лет пятидесяти. с седыми короткими волосами и бритым до синевы лицом. он вскочил со стула. как образцовый солдат, признав в Мише начальство и громко произнёс:

– Здравия желаю, – и добавил, – Ваше Благородие, – определив. что да Высокоблагородия пришедший еще не дорос.

– Здравствуйте, – Жуков ответил «вы», чтобы сразу показать, что он пришел не панибратства ради, а с важной целью, – сидите, разрешите, – он указал на соседний стул.

– Милости просим.

– Как у вас служба идет? – Миша провел взглядом по комнате. ничего особенного, как и во всех околотках города – небольшое помещение, стол, стулья, шкап, окно, закрытое решеткой. в углу вешалка.

– Стараемся, как можем.

– Порядок в околотке.

– Блюдем, – улыбнулся надзиратель, показав мелкие желтые зубы.

– Все, надеюсь, в порядке, беспаспортных нет?

– Никак нет, – улыбка не сходила с лица околоточного, – службу знаем.

– Похвально.

– Рад стараться.

– Скажите, что можете рассказать про дворника Иванова?

– Это из дома господина Краснопольского или Петрова?

– Краснопольского?

– Мужчина справный, работящий, ни в чем мной не замечен.

– А что он так исчез внезапно?

– Не могу знать, вы же сами изволили видеть во дворе тело, может и он был.

только теперь Жуков вспомнил. что околоточный все время был в стороне и видел его, разговаривающим с Путилиным и Бахмутовым, именно поэтому так с ним разговаривает.

– Значит,

все учтены.

– Так точно.

– Вот что, голубчик, – Миша смотрел в глаза надзирателю, который немного оторопел и не мог сообразить, что надо этому молодому человеку из сыскного отделения, – меня не интересуют беспаспортные люди в околотке и сколько тебе. – он перешел на «ты». – приплачивают, – околоточный хотел возразить, но только открыл рот, – меня интересуют только те двое. мужчина и женщина, которым дал кров Иванов.

– Я…

– Я еще не все сказал, – жестко перебил Миша, – ты о них непременно должен был знать, поэтому либо я о них услышу от тебя, либо с тобой будет разбираться господин Бахмутов, а я слышал о его крутом нраве, притом совершены два убийства, а значит. ты, – он ткнул указательным пальцем в околоточного, – являешься по закону укрывателем. Мне продолжить или ты сам расскажешь, тогда даю слово, что разговор так и останется между нами и никто не узнает ни Бахмутов. ни Путилин, откуда я узнал сведения. Прежде, чем что—то произнёсти, подумай, – Миша поднялся и подошел к окну и в подражание начальнику сыскной полиции заложил руки за спину и начал переваливаться с носков на пятки.

– Ваше Благородие, – наконец произнёс надзиратель. – полагаюсь на ваше честное слово.

– Даю, – коротко отчеканил Миша.

– Месяца два у Иванова жили Андрей Киселев и Мария Густова из Выборгской губернии, мне они говорили, что из Кексгольмского уезда, но верно ли это, не могу знать, хотя один раз проскользнуло название похожее на Перово.

– Точно Перово?

– Нет, – замялся околоточный, – мне так показалось, но название было мудреное.

– Хорошо.

– Ваше Благородие, – Миша собирался выходить, когда его окликнул, прокашлявшись, околоточный.

– Я свое слово всегда держу. – кинул на прощание Жуков.

– Рассказывай, – Путилин откинулся в кресле, – вижу, что—то интересное принес.

– Интересное или нет. но довольно любопытное, – Жуков опустился на стул.

– Не томи, вечно напускаешь на себя таинственности.

– Мне удалось узнать, что у Иванова жили почти два месяца Андрей Киселев и Мария Густова, уроженцы Выборгской губернии, Кексгольмского уезда.

– Молодец, теперь можно будет их найти, уезд небольшой, делов—то. – Путилин передразнил Мишу.

– Это еще не все, они прибыли из прихода, у них же там не волости?

– Совершенно верно, приходы.

– Так вот приход созвучен нашему Перово.

Путилин поднялся и достал из шкапа справочник. полистал и на нужной странице, повел пальцем сверху вниз, остановил его:

– Перово говоришь, немного ошибся, Миша, Перкярви, – произнёс Иван Дмитриевич по буквам, – вот тебе и пухлое, конечно напоминает отдаленно, но там единственное, что подходит.

– Мне собираться?

– Все схватываешь на лету, – Путилин поставил справочник на место, – на рассвете выедешь, а к вечеру уже будешь мне докладывать о наших героях.