Петля «Анаконды»

Вудс Стюарт

Оставив остров позади, Блуи зафиксировал автопилот на высоте девять тысяч футов, сбавил обороты двигателя и задал новую долготу и широту.

— Это для Айдлуайлда, — сказал он, — мы будем там часов через шесть. Наше «окно» — в промежутке между семью тридцатью и восемью часами. Я добавил в план полета дополнительные полчаса на всякий случай.

— На какой случай?

— Если прилетишь на Айдлуайлд раньше или позже условленного времени, тебя подстрелят при посадке, — весело объяснил Блуи. — Очень обидчивые люди.

— Понятно, — сказал Кэт. — Ты часто летал туда?

— Думаю, что сделал не меньше двух десятков полетов туда и обратно.

— А как они узнают нас?

— У

нас есть код. Айдлуайлд — это Браво Один, мы — Браво Два. Как ты познакомился с Карлосом, Кэт?

— У нас был общий друг. А как ты с ним познакомился, Блуи?

Блуи засмеялся.

— Я летал в сельскохозяйственной авиации на Кубе в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. У власти еще был Батиста, но Фидель и его компания веселых мужиков здорово напирала. Большинство иностранцев — и многие кубинцы — покидали страну, но я остался. Нужны были деньги, а я был молод и глуп. Однажды я заправляю самолет, а тут кубинский крестьянин подкатывает ко мне и спрашивает, не хочу ли я заработать лишних деньжонок. Говорит он с американским акцентом. Я не спешу, делаю свое дело, а потом говорю, что, конечно, лишние деньжата не помешают. Он дает мне фотоаппарат и говорит, что ему нужны фотографии побережья около тростникового поля, которое я опылял, и чтобы они были сделаны с высоты не более ста футов и захватывали кусок побережья на пару сотен ярдов вглубь. Я сделал два-три захода, сделал фотографии, получил деньги. Мы выпили пива, подружились. То побережье было у местечка под названием Бахья де Кочинос. Залив свиней.

Блуи налил себе супа из термоса, который им дал Спайк, потом продолжил.

— Когда прорвался Кастро, я привел свой «кукурузник» в Ки-Уэст — дал ему свободу, можно сказать, и открыл небольшое дело во Флориде. Года два спустя, когда мне опостылело опылять посевы, я получаю весточку от Карлоса. Только Богу известно, как он нашел меня. Не успел я опомниться, как оказался в Гватемале, где они готовили кубинцев для праздника в Заливе свиней. Во время вторжения я сбрасывал грузы на побережье с «Ди-Си-Три» — не самое веселое занятие, которым мне когда-либо приходилось заниматься, и при этом мне в задницу всадили шрапнель. Я грохнулся в океан, и меня подобрал гидросамолет. На его борту Карлос уже ждал меня. Потом, в течение многих лет, он изредка появлялся снова, и каждый раз предлагал работу, всегда за хорошие деньги.

— Так он из ЦРУ? — спросил Кэт.

— Если ты так считаешь, — тихо засмеялся Блуи. — Я ни разу не видел его удостоверения, только его деньги. И они ни разу не были фальшивыми, поэтому я и не задавал вопросов. Но он хороший мужик.

— Наверное — после всего, что ты рассказал, — откликнулся Кэт. — Во всяком случае, мне он нравится.

— Хочешь спать? — спросил Блуи.

— Ты, наверное, шутишь? У меня все еще выделяется адреналин после твоего низкого пилотирования.

— Тогда возьми ненадолго управление. Я вздремну. Не забывай следить за давлением масла и температурой головки цилиндра и масла. — Он показал, где находятся на панели эти датчики. — Если где-то загорится красная лампочка или ты заподозришь что-то неладное, буди меня. — Он откинул спинку кресла, устроился поудобнее и натянул шляпу на глаза.

Кэт оглядел приборную доску. При включенном автопилоте и лоране ему практически нечего было делать. Он съел сэндвич и выпил кофе. Двигатель уверенно гудел, а приборы удерживали машину от качки. Взошла луна и отразилась на поверхности моря внизу — серебро на синем фоне. Звезды проплывали в безоблачном небе. Кэт испытывал удовлетворение от сознания того, что он делает все возможное, все, что в его силах, — по крайней мере, это было чувство, очень близкое к удовлетворению,

которое он испытывал впервые с тех пор, как затонула яхта, и он отдался этому чувству до конца, постоянно думая о Джинкс. Изредка в его памяти невольно вспыхивала картина — тело с кровавым отпечатком ладони, хотя теперь он знал, что это была не Джинкс. Он задумался над тем, кто же была та бедняжка и почему ее убили вместе с Кейти. Все это было не только жестоко, но и бессмысленно, и это раздражало Кэта. Неужели ему только показалось, что тот голос по телефону был голосом Джинкс? Неужели в действительности она тоже пошла ко дну вместе с Кейти и «Кэтберд»? Неужели он рискует жизнью и своим состоянием, предпринимая дурацкую авантюру, чтобы найти девушку, которую просто нельзя найти, потому что она лежит на дне моря?

Спустя часа два после того, как они миновали Гаити, Кэт отвлекся от своих воспоминаний, чтобы взглянуть на приборы. Он не переставал делать это каждые несколько минут с тех пор, как уснул Блуи. Приборы не меняли показаний, скорость полета составляла точно сто пятьдесят шесть узлов, как и следовало быть. Горючее расходовалось со скоростью двенадцати с половиной галлонов в час, до Айдлуайлда оставалось чуть больше пятисот миль. Однако лоран показывал путевую скорость в сто двадцать восемь узлов. Испугавшись, Кэт снова проверил все остальные приборы. Все было в порядке. Он тряхнул Блуи.

— Что?

— Лоран показывает путевую скорость ниже настоящей. Что, у нас лобовой ветер?

Блуи взглянул на приборы.

— Совершенно верно, черт возьми. Лобовой ветер. — Он сверил, сколько осталось времени до места назначения по лорану с оставшимся временем полета по показаниям расходомера. Блуи выругался. — Если мы поднимемся выше, там встречный поток воздуха может быть еще сильнее, — сказал он. — Если снизимся, встречный поток может оказаться слабее, но мы сожжем гораздо больше горючего на той высоте. Лучше всего эта высота. Но главное, что сжирается весь наш запас топлива. По моим подсчетам, если скорость встречного потока будет такой же, то мы долетим до побережья с запасом топлива всего на шесть минут полета.

— Этого хватит, чтобы добраться до Айдлуайлда? — с тревогой спросил Кэт.

— Может быть, — угрюмо ответил Блуи. — Назад возврата нет. Остается продолжать полет и надеяться на лучшее. — Он слегка сбросил газ. — Мы сбавим обороты до пятидесяти восьми процентов. Это самый экономный режим для нас, но это снижает скорость полета еще на четыре узла и сокращает резерв времени нашего «окна» в Айдлуайлде. Нам никак нельзя опаздывать. Может быть, встречный поток ослабнет. Может быть, расходомер грешит в нашу пользу.

Или, подумал Кэт, может быть, встречный поток не ослабнет и, может быть, расходомер грешит, но не в нашу Пользу. Может быть, нам придется грохнуться в море, а может быть, мы опоздаем в Айдлуайлд и будем из-за нашей пустяковой неполадки расстреляны.

— Давай перекачивать запасное топливо в баки на крыльях, — сказал Блуи и начал возиться с насосом для горючего.

Они продолжали летать, не говоря ни слова, еще час, и их путевая скорость упала еще на три узла. Встречный поток воздуха нарастал.

Блуи снова прибавил скорость.

— Нам нужно вернуться на прежние обороты, — сказал он. — Мы почти на пределе нашего резерва времени.

Самолет продолжал лететь по направлению к Южной Америке, и вскоре небо на Востоке начало розоветь. Блуи снова занялся лораном.

— Теперь вроде бы осталось горючего на четыре минуты после того, как мы пересечем побережье, — сказал он.

Кэт ничего не ответил. Ему хотелось, чтобы самолет летел быстрее, чтобы ветер стих, чтобы двигатель расходовал меньше горючего.