Петля Антимира
Шрифт:
– А сейчас обидно было.
Поели на ходу, запивая чаем из фляжки, а потом деревья поредели, и впереди замаячил покатый холм, заросший травой, с гладкой лысой вершиной, посреди которой торчала высокая акация. Поднявшись к ней, Красный Ворон стянул рюкзак.
– Жди, – бросил он, расстегивая плащ.
– Ты уверен, что стоит лезть? Там же везде лес, что ты разглядишь?
– Лес не сплошной, много полян и просек. Если люди Горбуна прямо позади, в просветах увижу.
Сбросив плащ на землю, Ворон достал деревянную шкатулку и мазнул на десну то, что в ней хранилась. Вещество это ярко поблескивало,
Пока наемник карабкался, Пригоршня обошел толстое дерево кругом. Со всех сторон от холма стеной стоял лес, но на юго-востоке, куда они двигались, виднелся просвет, издали смахивающий на неширокую длинную долину между пологими склонами. Приложив ладонь козырьком ко лбу, он внимательно оглядел ее, оперся рукой на акацию и сказал:
– Тихо тут. Ненормально так. Чудно и тихо.
– И это странно, – откликнулся Химик. Слабый голос его немного дрожал. – Обычно после выброса в Зоне начинаются всякие пертурбации.
– Чего начинается?
– Изменения. Движуха. Меняется локализация аномалий, иногда что-то сдвигается… ландшафт то есть.
– Как ландшафт может меняться? Холмы, что ли, туда-сюда скачут?
– Звучит фантастично, но вообще-то иногда действительно бывают крайне странные подвижки. Один раз исчез крупный лагерь сталкеров вместе с частью леса, на краю которого он находился. Известный случай.
– Да это байки.
– Нет. Зона порождает много всяких легенд, но это – задокументированный случай, потому что в том лагере находились двое агентов ООН. А я знаю, потому что к нам приходил доклад про тот случай, чтобы мы дали научное резюме.
– И Полесье, ну, Блуждающий город – тоже задокументированный случай? А я думаю, сказка это.
– Пригоршня, ну, боже мой! Полесье реально существует… то есть существовал… а может все же существует. Уж это точно известно, там были жители, лодочная станция, фабрика игрушек, музей… Но сейчас мы говорим совсем о другом. Выбросы часто порождают крупные миграции местного зверья. Такой процесс называют «гон». Иногда после выброса большие стаи перемещаются в новые ареалы, иногда просто несутся сломя голову десятки километров. А сейчас – тишина. Непонятно.
Вверху зашуршало, и Красный Ворон спрыгнул на землю. Натягивая плащ, сказал:
– Они рядом.
– Видел их? – вскинулся Пригоршня.
– Да. Идут по следу.
– Так линяем!
Ворон набросил на плечо лямку рюкзака и вдруг резко повернулся.
– Э, ты чего… – Пригоршня отступил, но наемник схватил его за руку, поднял ладонью кверху. Там розовела россыпь мелких пятен. Красный Ворон отпихнул от себя руку, будто змею, и спросил:
– Откуда это?
– В смысле? Я понятия не имею. Что это вообще такое?
– След аномалии «ветрянка». Чего ты касался рукой?
– Ничего. Или нет, я на ствол оперся. Вот на это дерево!
Они уставились на акацию. В одном месте на коре было несколько бледно-розовых бугорков, будто следы болячки.
– И что? – у Пригоршня внутри похолодело. – Что это такое?! Ты же сам по стволу карабкался!
Ворон оглядел себя и ответил:
– Я залезал с той стороны, а ствол толстый. Этого места не касался. Не заражен.
– А я чем заражен?!
– Эй, что происходит? О чем вы говорите?
– Бежим! – наемник сорвался с места, взметнув полами плаща.
Пригоршня бросился за ним. Слетев по склону, вломился в редколесье. Догнал Ворона и крикнул:
– Что я подцепил?!
– «Ветрянка» размягчает ткани, – бросил Ворон, не поворачивая головы. – Несколько минут – и начнешь мякнуть.
– Мякнуть?!
Слово было очень неприятное, пакостное слово, гадкое.
– О, черт! – высказался Химик. – Действие, обратное «сиропу». Ослабление межатомных связей.
– И что делать?!! – Пригоршня и сам не знал, у кого это спросил – кажется, у них обоих.
Красный Ворон, сосредоточенно глядя перед собой, чтобы не споткнуться или не врезаться в дерево, ответил:
– Если быстро, то можно смыть проточной водой. Один сталкер, Санька Нагаец, на моих глазах растекся слизью.
– А-а-а, не пугай меня! Просто смыть?!
– Да. Но быстро. Не перенеси заразу дальше на тело.
– Я стараюсь!
Он бежал, отставив руку в сторону, чтобы не цеплять зараженной ладонью одежду. Химик, пока они с наемником перебрасывались громкими репликами, тоже что-то говорил, но его было почти не слышно. Пригоршня несся, как лось, далеко выбрасывая длинные ноги, взбивая палую листву в желтые смерчи, круша лежащие на земле ветки, и едва успевал лавировать между деревьями.
– Левее! – крикнул Ворон, сворачивая, и почти сразу они вылетели к просеке, по которой тек ручей. Широкий, бурный, почти что небольшая речка.
– Ныряй! – наемник взрыл каблуками землю на берегу.
Легко сказать! Ручей, хоть и широкий, был неглубоким, в прозрачной воде отчетливо виднелись камни и земля. Но Пригоршню это не остановило: на ходу скинув автомат с силовой винтовкой, сбросив куртку, он рухнул в воду. Об один камень ударился коленом, о другой – плечом, и к тому же въехал в дно подбородком. Вода была на удивление теплой, Зона знает почему, не может быть такой вода осенью в лесном ручье, тут явно не обошлось без аномальщины. Встав на колени, он принялся полоскать руку в воде. Он булькала и плескалась. Вытащил руку, поглядел – пятна на месте, хотя стали бледнее. И чешутся. Действует, зараза! Пригоршня схватил со дна камень и принялся тереть ладонь. Сильно, до боли, обдирая кожу. Перед глазами стояла картина, как он растекается слизью…
Когда приступ паники схлынул, он снова отважился поглядеть на ладонь. И выдохнул с облегчением – пятна исчезли. Пригоршня еще пополоскал руку в ручье, отшвырнул камень и встал, тяжело дыша. Осмотрел ладонь внимательнее – точно, нету.
Пронесло.
Он вышел на берег. Красный Ворон сидел, поджав ноги, в пол-оборота к нему, и смотрел на землю у своих ног.
– Я чистый! – сказал ему Пригоршня, светясь улыбкой от уха до уха. – Смыл заразу!
Наемник что-то пробормотал в ответ. Пригоршня отошел от ручья, стягивая рубаху. Надо побыстрее отжать всю одежду.