Петля эволюции
Шрифт:
– Валера, блядь! Ты зачем людей калечишь? Своих не узнаешь? Еще такая выходка, и сам себя латать будешь.
Но боец продолжал вырываться, невразумительно матерясь от боли. Недолго думая, медик откинул голову и с размаху ударил лбом прямо по лицу беснующегося спеца. Из его носа хлынула кровь, и массивная туша начала оседать, как срубленное дерево.
– Сюда иди, хорош валяться, – позвал меня он.
Вдвоем мы затащили бунтаря в кузов машины. Закончив, санинструктор дыхнул мне в лицо перегаром,
– Жить будешь, на Валеру не обижайся – он контуженый, сам видел, и себя не контролирует. Меня, кстати, зовут Артем.
– Саня, – представился я, – не обижаюсь, вот только репа раскалывается.
– Ну это пройдет, ща, как закончим, я тебя подлечу.
Затащив остальных раненых в машины, я остановился перевести дух. Стрельба стихла, большая часть бойцов сидели на плитах блокпоста и, куря, осматривали окрестности. Стрельнув сигарету, я устроился на плите и закурил.
– Часто у вас так?
– Да как прием пищи, – зло проговорил сидящий рядом спец, рассматривая разодранный рукав куртки, – завтрак, обед, ужин. Так что пока перекур.
– В Армавире то как?
– Да нормально… Почти… За неделю перестреляли всех животных в округе. Много жителей эвакуировано на побережье. Теперь держат оборону, заминировали весь периметр.
– Да они охуели там! – к нам подошел вчерашний капитан. – Подкрепления не будет, нет резервов. Раненых и гражданского грузим в машину и отправляем в город, а сами держим оборону до последнего и сваливаем.
– Так, может, прямо сейчас и свалим, шеф? – спросил у капитана один из бойцов. – Чего народ ложить дальше?
– Умный такой? – взорвался командир; видно было, что нервы у него на пределе, – вертушки тебя самого как дезертира отработают: военное время, хуля!
Когда я залез в кабину “КАМАЗа”, открылась водительская дверь, и я увидел довольное лицо Артура.
– Не ожидал? – ухмыльнулся он.
– Честно говоря, очень даже рад, – улыбнулся я в ответ.
– Повезло, что я не с их подразделения и к тому же водитель. Через полчаса будем на месте.
В кузов к раненым залез санинструктор, и мы выдвинулись в сторону Армавира. Я всегда засыпал в машинах – детская привычка. На фоне последних событий, от переутомления и недосыпа буквально через три минуты я вырубился.
Мне снился сон… Мы работаем на скалах. Я уже почти наверху… Остался последний зацеп, и можно дотянутся до накопителя. Вдруг скала дрожит и оживает, последний зацеп расширяется, и из глубины его появляется гигантский глаз. Я срываюсь вниз… Полет… Резкий удар…
Я, открыв глаза, пытаюсь понять, что происходит и почему меня скинуло с сиденья. Из кузова слышатся маты Артема. Артур, не отрывая глаз, смотрит вперед.
– Че за херня? – спросил я, поднимаясь на сиденье и взглянув перед собой…
Глава 16
– Запомните правило большого пальца, – рассказывал нам на паре преподаватель БЖД (Безопасность Жизнедеятельности) отставной полковник Руденко, – если вы на вытянутой руке поднимите большой палец, и он окажется меньше ядерного гриба – вы в зоне поражения.
Я, лениво зевая, сидел на абсолютно ненужной (как мне тогда казалось) паре и пытался пережить классическое в этот период моей жизни студенческое похмелье.
***
Зачарованно смотря вперед, я медленно вытянул руку в сторону растущего перед нами огненного цветка и поднял большой палец вверх… Чуть больше… Мозг робко предположил, что это палец у меня маловат. Тяжело дыша, я повернулся к Артуру – тот смотрел на меня широко раскрытыми глазами. В кузове продолжал материться ничего не понимающий Артем.
– Разворачивай, – резко пересохшим ртом выдавил из себя я, – быстрее.
Как очнувшись от сна, Артур резко вывернул руль и начал сдавать назад.
– Ой… Бля… Да ну нах… Гони!!! – донеслось из тентованного кузова, когда машина развернулась на 180 градусов.
Но нашего водителя уже не нужно было уговаривать. «КАМАЗ» несся на предельной скорости, угрожающе дребезжа всеми тремя мостами. Секунд через тридцать нас догнала ударная волна… неся кучу пыли, мелких веток и прочего мусора, она обогнала нас. Машину затрясло и начало швырять из стороны в сторону. Оцепенение сменилось паникой. Мы, крича от ужаса, мчались по захламленной дороге, периодически сметая обгоревшие легковушки на обочину.
– Блядь, мы сдохнем, точно сдохнем, – скулил сидящий рядом Артур, уставившись стеклянными глазами на дорогу.
Я просто выл от ужаса, ожидая, когда же мое тело начнёт пожирать вечно голодная плазма ядерного взрыва. Однако мы продолжали ехать и были до сих пор живы, а через пару минут, вынырнув из пыльной бури, уже мчались по дороге. Я, взглянув в зеркало заднего вида, продолжал видеть такой безобидный издалека грибок смерти.
– Тормози, – заорал медик из кузова, – мы не в зоне поражения.
Артур ударил по тормозам. Машина остановилась, и мы вышли, продолжая любоваться смертельной красотой взрыва, уничтожившего мой город. Артем, подойдя к водиле, резким движением залепил ему звонкого леща.
– Ты че, дрова везешь? – заорал он. – Там же раненые!
Артур, держась за покрасневшую щеку, молча показал на ядерный гриб.
– Да мы даже не в зоне поражения, дебил! – продолжал орать Артем. – Нас едва ударной волной зацепило.
Он начал внимательно смотреть на небо, пытаясь понять, куда дует ветер.