Петля, Кадетский корпус. Книга восемнадцатая
Шрифт:
Генерал, недавно абсолютно уверенный в себе и своих соратниках, стал мнительным, подозревал всех вокруг себя и, как и всякий диктатор, неизбежно пришел к террору. Дабы сплотить мятежников он решил показать силу и решительность, его ищейки выявили и казнили нескольких сомневающихся, изменники неосторожно говорили о верности Трастамарам, за что жестоко поплатились. Однако маховик расправ лишь усугубил ситуацию, особисты ради результатов сами стали придумывать заговоры и хватать невиновных, из-за этого, наоборот, появились ячейки настоящих лоялистов!
— Что мать твою происходит? —
— Такое чувство, что лоялисты отчаялись или сошли с ума, — взял слово начальник штаба, — В начале армия Трех Идальго вроде как разумно решила уйти на север, так как наши мобильные отряды наносили врагу ощутимый урон по всей линии фронта, однако их уход с линии атаки на Мадрид оказался уловкой, обойдя нас, войско благородных сломя голову двинулись к столице.
— Они не ведут работу по привлечению сторонников, напрочь забыли про тылы и снабжение, рекрутеры перестали посещать замки аристократов и свободные города, дивизия одаренных только лишь реквизирует гражданский транспорт, сносит при помощи Малых Арканов все наши заслоны и на сумасшедшей скорости движется к столице, — добавил глава Службы Безопасности.
— Возможно, лоялисты понимают, что дни королевы Изабеллы сочтены? — высказал предположение, явно отчаянно трусящий, Альфонсо Панчека.
— Они знали об этом и раньше, тем не менее действовали куда аккуратнее и более прагматично, — герцог Эскалона не верил в столь поверхностные выводы.
— Есть еще один момент, по нашим данным группа диверсантов, предположительно уничтожившая штаб западной группы войск, не вернулась в расположение частей короля Гранады, а стремительно движется в сторону Мадрида, — начальник штаба с опаской доложил не лучшие новости.
— Что? Почему молчали об этом раньше? — подозрительный генерал в ярости заскрежетал зубами, подозревая предательство или даже заговор против себя, ведь кто-то из офицеров штаба мог копиться на посулы принцессы в обмен на прощение грехов и домик где-нибудь в колониях.
— Отряд относительно небольшой, по нашим данным не более одного полка, скорее даже пара батальонов, — стал оправдываться офицер, — Потом на хвосте у них висит бригада мобильных сил, были еще пограничники, но они отстали и вернулись в расположение основных сил.
— Какими силами пытаетесь блокировать диверсантов? — немного успокоился Альваре де Луна, на самом деле тысяча бойцов — это не повод для беспокойства.
— У нас есть несколько противодиверсионных отрядов в ряде провинций, присоединим к ним полицейский спецназ, думаю, этого будет вполне достаточно для поимки бандитов, — заверил господина начальник службы безопасности.
— Хорошо, но не упустите этот момент, иногда даже маленькая снежинка может спровоцировать лавину! — предостерег герцог Эскалона.
— Я хочу лично возглавить операцию по поимке наглых интервентов! — патетично заявил маркиз де Вильена и пафосно добавил, — Народ должен видеть, что власть крепка, а всех смутьянов ждет один конец.
Альфонсо Панчека никогда не рвался на передовую, поэтому офицеры с удивлением посмотрели на номинального
— Похвальное желание, громкая победа — это то, что нам сейчас нужно, — взвешивая слова ответил герцог Эскалона, — Однако поражение будет иметь весьма пагубный эффект, поэтому возьмите с собой два, нет три элитных полка «Африканских Львов».
— Правильно!
— Верно!
— Это лучшие из лучших! — дружно одобрили офицеры.
Все знали, что тренированные генералом Альваре головорезы по праву считались наиболее боеспособным и самое главное преданным делу мятежа войском. Во многом бунт был рожден в этом отряде, который часто оказывался на острие военных операций испанской короны, однако солдаты не всегда были довольны вознаграждением за пролитую кровь. В итоге глухое недовольство вылилось в ненависть к правящей династии, которой ловко воспользовался герцог Эскалона, на плечах этих отчаянных вояк он и пытался взойти на трон Испании.
Всего под рукой у лидера было десять полков, так что он отдавал Альфонсо Панчека весьма значительные силы, которые, собственно, и держали Мадрид в повиновении. Причин у такой щедрости было несколько. Во-первых, на самом деле следовало устранить угрозу в зародыше, пока она не переросла в настоящую проблему. Во-вторых, сами головорезы засиделись в столице и жаждали настоящего дела, иначе вскоре эти бандиты начнут брать штурмом поместья богачей, грабить и насиловать. Ну и, в-третьих, кто как не «Африканские Львы» остановят предателя, если им окажется маркиз де Вильена?
Для современного легкового автомобиля скорость тридцать-сорок километров в час — это просто невероятно медленно, однако для моей, собранной с бору по сосенке, механизированной бригады, с боями прорывающейся по вражеской территории, подобные темп — едва ли ни мировой рекорд. Труды штаба армии, осадившей Мериде, невероятно помогли в походе, ведь именно в центральных областях бравые генералы рекрутировали своих солдат, оголив ряд городов или целых провинций, собирали снаряжение, провизию и боевую технику.
Более того этот регион до сих пор служил противнику опорной базой, глубоким тылом, откуда продолжают следовать грузы в Эстремадуре. Потоки значительные, поэтому свободно выбираем те, которые нам нужны: топливо, боеприпасы, технику. Ко всему к нам в руки попали наработки особого отдела, где враг обозначил владения вассалов, не присоединившихся к мятежу, отдельные области, которые если и не выступали против клики герцога Эскалона, то хотя бы тайно саботировали приказы из Мадрида. Для нас это то, что нужно, отмечаем путь, где соберем союзников или по крайней мере не встретим серьезного сопротивления.