Петля
Шрифт:
– Что? Надоели монстры и с детьми борьба. Хочется ликера, кофе и раба! – язвительно продекламировала Веруся.
– А серьезно?
– А что хочешь ты? Сменить колготки на штаны? И всего-то? – брезгливо смерила взглядом она.
– Скоро синие купим. Потом фиолетовые, а там и желтые… легендарные… – Митя мечтательно зажмурился и шмыгнул носом.
– А после них шмот на ранг выше и по новому кругу? Романтика! – воскликнула она с ядовитым сарказмом.
– Потом старшая группа, выпускной, школа,
– Могила! – закончила она за него. – Надгробие и эпитафия: «Недоумок убил миллион монстров». Фу быть таким! Какой в этом смысл?
– Ну… типа крут… – пожал он плечами.
– Типа туп! Очнись! Ты же болен!
– Давай к делу! – занервничал Митя. Постукивания за дверью становились всё громче. – У нас еще три минуты. Раскопала чего?
– Да! Мир, где весело и непредсказуемо. Где сразу не отличить человека от монстра. Где необязательно их убивать! – заговорщицки зашептала Веруся.
– А такие бывают? – засомневался он.
– Бывают! Они «за текстурами». Мы выберем кем быть, что делать, куда идти, кого убить или любить. И цвет колготок там не важен!
– Мир без цветовой дифференциации штанов не имеет смысла! – убежденно заявил Митя.
– Такой и нужен. Бессмысленный, значит, свободный. Сотни разных смыслов! А здесь все сводятся к одному: убил – полутал, убил – полутал! Сегодня Новый год! Хочется загадки, неизвестности, волшебства! – топнула копытцами девочка. Они у нее были серебряными, а не из дешевого пластика, как у всех остальных.
– Так не бывает. Всё жестко обусловлено. Если есть причина, то будет и следствие, – холодно возразил Митя, надеясь, что подружка вот-вот образумится.
– Нет, случается и без причины! – запротестовала Веруся. – А мой мятежный дух? Моя свобода воли?
– Ты хоть понимаешь, что дискурс с тобой тогда невозможен? Ты вводишь исключения для якобы независимых сущностей. Оборвала логические цепи, разрушила связи. Если что-то произойдет без причин, то всё непредсказуемо и хаотично. Это мир абсурда, где в любой момент может произойти что угодно. Как в таком жить?
– Бу-бу-бу! Такой занудный! – надула губки Веруся. – Здесь мы всё уже видели. Знаем, что было, стало и будет. Почему не попробовать что-нибудь новенькое? Серега вот мне предлагал…
– Хорошо, давай попробуем! – торопливо оборвал ее Митя. – Что надо делать?
Если уж что-то придумала, то не отступится – рассудил он. Женщину разубеждать бесполезно. Пусть больно стукнется в стену. Тогда хоть присмиреет на время.
– Пойдем на утренник! – просияла Веруся. – Но надо очень постараться. Должны успеть.
– И что тогда?
– Помнишь Степу? Который пропал в ту новогоднюю ночь?
– Так не просто пропал. За ним «он» пришел… – опасливо оглянулся Митя, будучи мнительным и суеверным. Это имя старались не произносить.
– Нет, Степа сбежал! И меня звал с собой. Только я не пошла, – с гордостью призналась Веруся.
– И молчала? Куда сбежал?
– «За текстуры». Степа всё рассказал: Дед Мороз – это Темный Игрок! У него даже борода накладная.
Митя ошарашенно смотрел на подругу. Степа, Серега… А скольких еще он не знает? Все, кому Веруся строила глазки, пропали! Теперь его очередь? Ведь за дверями чудовище!
Да и перед ними… тоже не хуже… Он опасливо смерил взглядом Верусю.
О Черном Игроке, облюбовавшим детский садик, ходило много жутких слухов. Чудище озорно, огромно, стозевно. Говорили, что темная душа ищет покоя, высасывая жизнь из своих маленьких жертв. «Комната игрушек» одно из мест, в котором она появляется. К счастью, во время визита зона блокируется, а прибираться после него заставляют детей.
– Ну, допустим. Хочешь выпросить у него некий ключ? – осторожно предположил Митя, вновь прислушиваясь. Кажется, монстр еще здесь. Слышно, как дышит за дверью. Она откроется, когда он уйдет.
– Ключ надо выкрасть! Я ждала этого момента весь год!
– Как? Рядом с Дедом Морозом сторожевая Снегурочка бдит!
– А у меня ты! Отвлечешь, когда расскажу мой особый стишок, – подмигнула Веруся.
– Чем отвлечь-то? – невольно отступил на шаг Митя.
Вдруг не отвяжется? Снегурочка – дама серьезная. Примерно два центнера весом, три глаза, шесть рук. Вобьет в пыль не заметив. Да и подарки у Деда Мороза порой очень тяжелые. Вован, к примеру, заказал огнемет.
– Чем хочешь! – отрезала Веруся. – Ты мужик или нет?
Этим вопросом почти всегда и заканчивался их диалог. Определение глубокого и многослойного понятия «мужик» Митя уточнить не решался. Смысл варьировался в зависимости от ситуации. Веруся использовала бесчисленную палитру оттенков: от презрительного до восхищенного придыхания и поволоки в глазах. Сказать «нет», Митя не мог. Вокруг Веруси так и вились разные Стёпы-Сережи. Подружку уже не остановить, а он без колебаний пошел бы за ней даже в пекло.
– Дура! – обреченно выдохнул он, поднимая ее градус злости.
– Хорошо. Еще! – глазищи довольно сверкнули.
– Конченная сука, куда ты нас тащишь? – грубо спросил Митя, обожая такие моменты. Сейчас мог сказать всё, что действительно думал. Она это знала.
– Мало! Еще!
Еще? С удовольствием!
Митя широко замахнулся и влепил пощечину. Голова девочки от удара мотнулась. Волосы растрепались, на щеке алел след, а ее лицо стало умиротворяюще тихим. Горе тому, кто в этом обманывался. На губах блуждала улыбка, обозначая предпоследнюю стадию бешенства.