Петр и Мазепа. Битва за Украину
Шрифт:
Да что там пустяковая рана! Шведы до сих пор подогревали эйфорию о своей непобедимости. 20 июня приближенные короля отметили в хрониках очередной блестящий успех! Описывали, что 6 тыс. русских драгун и казаков напали на Реншильда. Он нанес контрудар всеми силами шведской кавалерии, опрокинул неприятеля, гнался целую милю. Взял в плен одного офицера и нескольких солдат, а перерубил якобы 500… Что ж, количество перебитых русских можно оставить на совести Реншильда. Но не мешает уточнить — налет конницы под командованием князя Волконского был преднамеренным. Внимание шведов отвлекли боем, погоней. А в это время
Но Петр не торопил события. Он еще допускал разные варианты развития обстановки. Рассматривал возможность, что Карл оставит Полтаву, попытается уйти за Днепр. Разрабатывались операции, как опередить противника, перехватить переправы. Но если шведы останутся, царь не спешил начинать битву. Он понимал, время работало на него. С каждым днем его войска усиливались, а противник ослаблялся. Царь не оставил прежнюю мысль, что сперва надо снять блокаду Полтавы. Своему уполномоченному Колычеву, отвечавшему за снабжение армии, он приказал срочно выслать три тысячи лопат, тысячу кирок — подойти к городу траншеями. А коменданту Келину Петр даже послал секретное распоряжение: если положение станет совсем безнадежным, ему разрешалось оставить Полтаву, вывести жителей и уничтожить пушки.
Но и Карл после перехода русских через Ворсклу отдавал себе отчет — надвигается столкновение. Отступать за Днепр он не желал. Ведь это перечеркнуло бы его «успехи»! Разрушило тот ореол, который он создавал себе! Напротив, он полагал, что перед битвой надо разделаться с Полтавой. Только там можно было получить мифические склады пороха. А кроме того, после взятия города, можно будет не разделять войска, повернуть все силы против полевой русской армии. 21 июня под крепостные валы подвели еще одну мину. Но история повторилась. Осажденные зорко охраняли подступы, саперов они заметили, подкопались и утащили заложенные бочки с порохом. Тем не менее, шведы два раза посылали своих солдат на штурм. Оба приступа были отбиты.
В ночь на 22-е вдруг пронеслось известие, что русская армия выступила из лагеря, идет к шведам. Карл поднял шведов по тревоге. Пехота построилась в боевой порядок, конница заняла места на флангах. Короля перенесли в носилки, подвешенные между двух лошадей. Возили перед строем, он воодушевлял солдат, призывал растоптать и разорвать жалких варваров. Хотя известие оказалось ложным. Армия Петра оставалась на месте. Убедившись в этом, Карл повернул подчиненных в противоположном направлении. Опять бросил на штурм Полтавы. Этот приступ был самым напористым, самым мощным. Иногда казалось, что все кончено. Солдаты противника несколько раз забирались на валы то на одном, то на другом участке.
У гарнизона кончались боеприпасы. Ядер не было вообще. Пушки заряжали самодельной картечью из камней и рубленных железок. Отбивались и просто камнями. На вал вместе с солдатами вышли две с половиной тысячи полтавских жителей. Помогали даже женщины, подтаскивали камни, уносили раненных. Келин с резервными отрядами сам появлялся в угрожаемых местах, откидывали шведов штыками и шпагами. И все-таки удержали город. К ночи битва выдохлась, шведы оттянулись в свои окопы. Горожане и гарнизон еще не знали, что
Ложная тревога о приближении армии Петра и провалившийся приступ показали Карлу: дальше разделять силы опасно. Для блокады города он оставил лишь 1300 солдат — второсортных, больных, выздоравливающих после ранений. А дальнейшую осаду возложил на запорожцев. Правда, они были совсем не в восторге. Генералу Гилленкроку «стоило больших усилий заставить их решиться работать» — рыть траншеи и ремонтировать осадные укрепления. Гилленкрок докладывал: «Они жалуются, что всегда их одних командируют на работы и никогда не отправляют шведов, и они говорили, что они не рабы наши». Но Карл пообещал — если запорожцы возьмут Полтаву, город подарят им в полное распоряжение.
В эти дни для Карла выдался и маленький праздник. Из Турции вернулись его посланцы Клинковстрем и Садулль, а с ними приехали османские и татарские делегаты. От имени крымского хана заверяли, что он «решился на все рискнуть с его величеством». Правда, делегаты были второстепенными, и прозрачно намекали — русские сулят хану за поддержание мира очень большую сумму. В общем, заявились для того, чтобы поторговаться и вытянуть денежки у шведов. А турки цветистые слова о дружбе подкрепляли только одним конкретным шагом — подтвердили разрешение набирать волохов. Но все равно, визит порадовал короля, вселил новые надежды.
А между тем, Петр изучил местность вокруг своего лагеря и счел ее неудобной для битвы. Он выбрал другое место, возле деревни Яковцы. Здесь подступы перекрывали леса и болота. Если шведы вздумают нанести удар, для этого оставался только один подходящий участок. 24 июня вся русская армия стала передвигаться к Яковцам — поближе к шведам и к Полтаве, в 5 верстах от города. Теперь неприятельская армия, обложившая крепость, сама оказалась в положении осажденной. Нужно было или уходить — для этого оставался свободным путь на юго-запад. Или драться…
Петр со свитой объехал окрестности. Ретраншемент (укрепленный лагерь) строился вдоль Ворсклы, река прикрывала его с тыла. А единственное направление, по которому противник мог атаковать, царь распорядился дополнительно укрепить. Промежуток открытого поля между лесами и болотами велел перекрыть линией из шести редутов (полевых укреплений). Для каждого из них назначалась рота солдат и несколько пушек. Но еще четыре таких же редута Петр приказал строить перпендикулярно к основной линии. От середины — в сторону шведского лагеря. Известный военачальник и теоретик военного искусства Мориц Саксонский впоследствии признал такое решение гениальным. У шведов самым опасным считался массированный удар в штыки и палаши. Но сейчас им требовалось проходить между редутами, под огнем. А поперечная цепочка из четырех редутов разрезала строй надвое.
25 июня Петр провел смотр конницы — командующим над 24 полками он назначил Меншикова, его заместителями Боура и Ренне. Кавалерия выдвигалась для прикрытия линии редутов, должна была организовать охранение и наблюдение за противником. А царь после этого произвел смотр артиллерии — ею руководил Брюс. Вечером снова собрался военный совет, обсуждалось построение в предстоящей баталии, артиллерийские позиции. На следующее утро царь назначил смотр пехотным полкам под общим командованием Шереметева.