Петр Романов. Veni, vidi, vici
Шрифт:
— Ты на что намекаешь? — мне не нужно было смотреть на Назарову, чтобы почувствовать, как она стала напряжена.
— Да я ни на что не намекаю, а прямым текстом говорю.
Девушка ничего мне не ответила, скорее всего, подобные мысли витали и в ее голове. Странно, что император и тайная канцелярия решили продолжить соревнования, если подобные мысли закрадывались и в их светлые головы. Оставалось только надеяться, что я просто себя накручиваю, и у других школ условия такие же, как и у нас. Надо бы поинтересоваться, если удастся выбраться из этого романтичного путешествия по берегу моря. Мне даже есть у кого спросить.
Я поморщился, глядя наверх в небо, которое было окутано темными низкими тучами. Я, конечно, был не слишком знаком с такой наукой как метеорология, о которой мне посчастливилось узнать только в этом мире, но даже и без нее было понятно, что с минуту на минуту пойдет дождь, хорошо будет, если гроза нас обойдет стороной.
— Что это за место? — я покосился на кутающуюся в плащ девушку.
— Чей-то коттедж, — неуверенно ответила Назарова. — Такие состоятельные кланы приобретают для отдыха. Если я права, то где-то недалеко есть курортная зона. Никто в своем уме не станет покупать дом на необитаемом острове.
— Я, вообще-то не об этом спрашиваю, — заходить в дом все еще не хотелось. — Может быть, ты узнала это место? — я огляделся. Ни разу не видел южных морей, только холодные не слишком приветливые воды Балтики. Но это море явно было южное. Во всяком случае, несмотря на зиму, холодно здесь не было.
— Похоже на побережье Индийского океана, — пожала плечами Назарова. — Мы как-то отдыхали в Светлой, там на побережье Большая императорская дача стоит.
— Светлая? — я пытался понять, где это может находиться, но видимые мною карты никак не накладывались на местность.
— Это город-порт, основанный Дмитрием Годуновым, как раз на берегу Индийского океана.
Ольга недоуменно посмотрела на меня, и я вовремя прикусил язык. Действительно, о таких вещах надо знать, вот только у меня нет времени, чтобы как следует изучить географию Российской империи, тем более, что она очень неплохо приросла территориями в этом мире. Хотя, чему она удивляется, Петюня вообще мало чем интересовался, и, если я не знаю о подобных вещах, значит, от географии предыдущий владелец тела был столь же далек, как и от магии и всех ее проявлений. Мне почему-то вспомнились многочисленные картинки и видео с голыми женщинами, чтобы снова, как и до этого перестать искать себе оправдание и удивиться тому, как быстро люди меняют о другом человеке свое мнение.
— И чем это может нам грозить? — я покосился на приоткрытую дверь, и на свою спутницу, которая тоже не спешила войти внутрь. Раздался оглушающий раскат грома, который словно торопил нас войти внутрь здания. В воздухе запахло озоном, но вода на наши головы все еще не полилась.
— Романов, я не знаю, — она повела плечами. — На этот раз задания слишком навороченные, как будто нас готовят не в личную свиту императора и императрицы, а для чего-то более опасного и ответственного.
— Так, стоп, — я поднял руку, даже не задумываясь о том, как племянница императора может воспринять этот жест. — Вся эта муть с состязаниями проводится только для того, чтобы двор наполнился свежем мясом? Достаточно сообразительным, чтобы в случае опасности отвести угрозу от венценосной семьи?
— Ну да, а ты что не знал? — Назарова несколько раз моргнула, а затем потупилась, словно осознала, что сболтнула лишнего. — Не все победители, а только самые-самые, победители состязаний между школами. И не настоящий двор, а будущий у молодых императора и императрицы. Естественно отбор весьма тщательный и начинается задолго до основания этого самого двора.
— Ну, в таком случае, вопрос о том, почему в состязаниях не принимают участия школы для простолюдинов, снимается, — я обернулся и посмотрел на волны, лениво накатывающиеся на береговой песок. — Хотя одарённых малых, готовых грызть друг другу глотки ради победы там гораздо больше, мотивация у них выше. Все же недочет или специальный просчет в этом плане. Титул конечно дает много преимуществ, но его можно даровать так же легко, как и отнять, всего лишь одним имперским указом, — я криво улыбнулся, вспоминая незабвенного Александра Данилыча. — Несмотря на последствия и кучу недовольных. Ничто не вечно. Только мне не понятно почему для участия допускаются члены императорской семьи. Ладно, все это философия, которая к делу никакого отношения не имеет. В чем может заключаться наше задание?
— Да в чем угодно, — Ольга еще плотнее закуталась в плащ, словно ей было холодно. — Романов, я же тебе уже говорила. Обычно условия задания известны заранее. Сомневаюсь, что наставника, который должен был нас встречать на берегу съел монстр, убило молнией или развеяло телепортацией. Так что, учитывая, где мы оказались, скорее всего, нужно будет что-то найти.
— Тогда не слишком понятно, почему задание для двоих, — собравшись духом, я решительно шагнул к двери, но, взявшись за ручку, остановился. — Моя родственница сказала, что наши похождения будут все видеть. Нас сейчас все видят и слышат?
— Сомневаюсь. На берегу нет магических привязок, — я бросил взгляд в направлении того места, откуда мы пришли, а затем повернулся к Ольге. — Что? Меня раньше, чем тебя сюда зашвырнули, я успела немного осмотреться. Думаю, что и картинка, и звук появятся, когда мы войдем в дом.
— Я не понимаю, зачем нам вообще знать про это, — и я толкнул дверь, которая открылась сразу нараспашку, хотя до этого момента была лишь приоткрыта и не распахивалась при порывах ветра, но и не закрывалась.
— Чтобы оценить реакцию на публичность, — Ольга тихонько вздохнула и встала у меня за спиной. — На молодой двор обрушится безумное количество папарацци всех мастей. Каждый шаг будет отслеживаться и освещаться чуть ли не на весь мир. А так в канцелярии будут уже знать, сможет ли кандидат достойно справиться с подобным напором.
— М-да, а что, император не может специальным указом запретить подобное давление?
Я бы запретил. Всему должна быть мера. И общение с журналистами должно быть строго регламентировано, чтобы не выставлять себя идиотами в глазах остального мира, ведь, как ни крути, а моменты, полнейшего кретинизма встречаются абсолютно у всех. Я лично не могу и сосчитать, сколько таких моментов у меня было, и если бы каждый выставлялся на обозрение... Что тут сказать, думаю, меня еще раньше отравили бы.
Назарова ничего не ответила. Скорее всего, просто не знала, что именно в данной ситуации, можно сказать.
В дом я зашел первым. Сразу же зажегся приятный, слегка приглушенный свет, и заиграла музыка, а потом раздался женский голос, который запел.
« Мы встретимся вновь.Не знаю, где, не знаю, когда,Но я знаю, мы встретимся вновь ...»
Песня была на английском языке, и у меня от нее просто мороз по коже пробежал. Вроде бы и песня была о любви и должна была вызывать слезы на глазах у особо чувствительных дам, но единственное, что захотелось мне в этот момент — чтобы поющая женщина заткнулась к такой-то матери!