Петр Романов. Veni, vidi, vici
Шрифт:
Я уже почти допятился до очередного угла, зайдя за который мог рвануть на ту же кухню, чтобы как-то наказать пушистую тварь, которая меня заманила в ловушку, когда стало очень тихо, так тихо, что в ушах зазвенело, а потом раздался такой грохот, что пол пару раз качнулся. Где-то в глубине дома начали раздаваться крики, и захлопали двери. Но мне было не до них, я пытался удержаться на ногах, с нарастающей паникой глядя, как по полу в мою сторону ползет нечто туманообразное и явно неполезное для здоровья.
Первое, что я сделал уже на каком-то рефлекторном уровне — это поставил щит, которому меня учили мои наставники,
Упал я, как ни странно, на что-то довольно мягкое. Вокруг было тихо, и приятно пахло женскими духами. Открывать глаза, которые закрыл во время падения, я не спешил, пытаясь руками на ощупь определить, на чем я все-таки лежу. Плотная пленка щита, который я не спешил снимать, немного снижала чувствительность пальцев, потому что щит не разрушился при падении. Все же я научился ставить защиту, которая не спадает при первой же потере контроля. Через щит, который я ощущал, как вполне материальный объект, было тяжело хоть что-то различить под руками. Складывалось ощущение, что мне на руки надели плотные перчатки, лишая их таким образом чувствительности.
— И долго ты будешь из себя краба изображать, которого на спину перевернули? — надо мной раздался весьма язвительный голос, и я, все же запоздало, открыл глаза.
— Доброй ночи, Юлия, — моргнув, сообразил, что у меня за спиной не стена куда-то провалилась, а дверь открылась, и я банальнейшим образом завалился в спальню юной прелестницы, которая была одета в этот момент... эм... которая была практически раздета. Я лежал на пушистом ковре, которым был расстелен по всему полу комнаты, именно его ворс я пытался нащупать и распознать, а мягкое падение все же обеспечила защита, которая оказалась не так уж и бесполезна.
Я не стесняясь рассматривал практически обнаженную родственницу. Не принимать же за одежду вот это прозрачное нечто, небрежно наброшенное на плечи, с которых оно так и норовило сползти. А еще, Юлечка не носит под сорочкой белья, и в тусклом свете ночника, сделавшего одеяние моей какой-то-юродной сестры абсолютно прозрачным, это выглядело настолько греховно соблазнительно, что я почувствовал легкое возбуждение. А уж, если учитывать тот ракурс, с которого я все это оценивал лежа на полу и глядя на нее снизу-вверх... Ух, что-то здесь как-то жарковато. Развеяв щит, который немного мешал обзору, искажая пространство, я заново оценил вид, который мне открылся и все помотал головой, стараясь развеять свалившееся на меня наваждение.
— Знаешь, мне и тут неплохо, лучше сказать, очень даже хорошо. А что вообще произошло?
— Как тебе сказать, — протянула Юлия, хитро сверкнула глазами, заметив мой не слишком братский взгляд, скользивший по ее телу, а затем просто села на ковер рядом со мной, из-за чего я сумел немного перевести дух, и привести мысли в порядок. — Тетки Анька с Проськой и не такое могут. Но, не беспокойся, у деда Ивана специально в штате ликвидатор
Я заложил руки за голову и посмотрел в потолок. Какой все-таки интересный эффект: в коридоре сейчас творится светопреставление, а сюда в спальню не доносится ни звука.
— И как ты узнала, что именно произошло, если не выходила из своей комнаты? — напряженно спросил я, понимая, что именно мне не нравилось в ее ответе.
— Я не первый год на свете живу, — рассмеялась она, но под моим напряженным взглядом стала серьезнее. Она бросила взгляд на какую-то лампу, которая висела над дверью и в тусклом свете мигала ярко-красным светом. — В доме все двери и стены укреплены магической защитой, на случай непредвиденных магических выбросов, да и в качестве первого слоя защиты от магических атак врагов и недоброжелателей, поэтому, когда в коридоре начинает твориться нечто непонятное, включается этот самый первый слой защиты и такая вот своеобразная сигнальная метка, чтобы наружу из комнаты не выходили.
— И двери при такой защите остаются открыты? — посмотрел я на девушку, которая всем своим видом показывала, что рассказывала некие прописные истины, о которых должны были знать все живущие в этом доме.
— Если нет необходимости, то да. — Она пожала плечами. — Все же это не вторжение на территорию чужаков, а так, небольшие шалости.
— И когда это началось? — как бы невзначай спросил я, все еще продолжая смотреть на этот красный огонек, который несмотря на свой цвет, даже немного успокаивал.
— А ты что же не помнишь тот скандал, грандиозности которого могут позавидовать Долгорукие со своим родственничком из клириков? — Юлия удивленно посмотрела на меня, а я пожал в ответ плечами.
— Я не интересовался делами клана. Честно говоря, я вообще ничем не интересовался, кроме просмотра новостей, — перед глазами как воочию встали те вкладки, которые бережно хранил Петюнчик, и я покосился на Юлию, закончив фразу с усмешкой. — Да, кроме новостей. Собственно, поэтому дед меня забрал к себе, чтобы уже хоть чему-то научить.
— А, ну понятно, почему тебя вечно не было на клановых сборищах, — Юлия задумалась на мгновение, а затем начала рассказывать. — На самом деле, все очень просто: тетя Аня решила научиться ездить верхом. Дурацкое желание, тем более, что с ее телесами лучше бы она возжелала на фитнес походить. Но, не суть. Ее муж, этот олух Латынин купил ей лошадку и нанял инструктора. Инструктор был не местный, некто Бирон, приехавший в Российскую империю откуда-то из Европы, в общем, гастрабайтер. Но, нам всем это только казалось. Бирончик сразу же охмурил тупую толстуху и через нее получал очень интересные сведения, которые, как оказалось, потом сливал послу своей страны. Шпионом оказался, — Юлия придвинулась ко мне еще ближе, и я почувствовал, как меня окутывает тонкий аромат ее духов. — Но это ничего, так бывает, если бы не одно «но». Ты же знаешь, что Латынин на оборонку работает? — я на всякий случай немного отодвинулся, потому что поведение Юлия, кажется вот-вот перейдет грань приличий в совсем неприличную сторону. — У его клана почти половина государственных заказов было. Пока его не казнили, естественно.