Петр Романов. Veni, vidi, vici
Шрифт:
— Мяу, — зевнула Соня, перед этим, видимо, пытаясь тоже что-то сказать обвинительным тоном.
Переглянувшись с Щедровым, я вздохнул. С Петра станется заорать, перебудив весь квартал, вместе со своей вдовушкой. Да и Соня от него вряд ли отстанет, в плане такой весело забавы. Поэтому я, еще раз тяжко вздохнув, принялся рассказывать, что мы действительно видели во время своего недавнего приключения, давшего начало такой интенсивной работе Тайной канцелярии.
Глава 11
Соня больше всех недоумевала о том, куда ее тащат ночью по снегу. Пока мы дошли до кладбища, она несколько раз пыталась вырваться, протащив меня за собой,
— Почему ты не сказал, что мы вылезли недалеко от твоего дома? — запоздало поинтересовался я. Нужно было спросить об этом раньше, как только разговор о склепе зашел, но лучше, как говорится, поздно, чем никогда.
— А я знал, что это кладбище именно то, что неподалеку находится? — он удивленно посмотрел на меня. — Думаешь, я в свободное время по кладбищам гуляю, ну там, на имена усопших смотрю? В Москве таких маленьких кладбищ, знаешь сколько? Говорят, что раньше, на этих местах даже дома строили, просто сравнивая старые могилы с землей. Пока некроманты не объяснили, почему так делать не стоит. Ну и самые древние могильники императоры отписывают учебным заведениям, где некрофилов обучают. Чтобы они не тревожили могилы, на которые могут родственники прийти.
— Довольно странная политика, — хмыкнул Петр, шедший рядом с мной и время от времени помогавший тащить Соню.
— Нормальная. Они же все равно на кладбище попрутся, им же надо навыки отрабатывать, а так, по крайней мере, все законно и не заденет чувств скорбящих.
— Это что, такая философия? — Соня рванула в сторону, и Петр едва не потерял равновесие, только ловкость оборотня позволила ему остаться на ногах. — Да что с твоей кошкой психованной?
— Она не хочет идти, — я остановился. — И я готов с ней согласиться. Все-таки Соня крайне чувствительна к такому роду вещам. — Петр посмотрел на меня с изрядной долей скепсиса, а потом потер висок. Ну конечно, он намекает на то, транслирует мне пантера свои переживания или нет? Прислушавшись к себе, я отметил, что нет, ничего подобного пролому разу я не ощущаю. Я теперь уже знал, когда она действительно встревожена, а когда просто паникует и капризничает, выходя из зоны тепла, сытости и комфорта. Поэтому на самом деле беспокоиться было рано, основываясь только на предчувствиях и поведении Сони. — Хотя, наверное, просто замерзла и хочет вернутся к своей колбасе. Ничего, скоро согреется, в подземелье странно тепло.
— А у Шуйских что, родственников никаких не осталось, раз некромантам разрешили заниматься своими экспериментами возле их склепа. — Спросил Петр, доставая какую-то печеньку из кармана, привлекая ею сразу же успокоившуюся кошку, которая начала с интересом осматривать его руки.
Съев предложенное, она тут же закатила глаза и упала на бок в том же самом месте, что и стояла. Первый моим желанием было пнуть уж слишком обнаглевшую кошку, но я придумал наказание пострашнее. Как только мы вернемся, если она и дальше будет так себя вести, то я посажу ее на диету и никакой колбасы, и других вкусняшек, кроме каши, она не получит, пока не раскается и не похудеет. Соня открыла один глаз, внимательно на меня посмотрела, оценила, что я совершенно серьезен и не шучу, глубоко вздохнула, встала и со скорбным видом поплелась следом за Щедровым, который уже утопал немного вперед, не обратив внимание, что остальные члены похода немного отстали.
— Я откуда знаю? — довольно правдиво удивился он. — Я о самих Шуйских и их склепе узнал совсем недавно. Может, и есть, только на своих им плевать, а может это и последние были, кто его знает, меня их родословная сейчас мало волнует.
Мы с Петром хмыкнули, но ничего не ответили на это. Нужно было все же первым делом поинтересоваться родственничками, которые могут нагрянуть за своим потерянным наследством, если посчитают, что это их по праву и никто больше на него не позарится. Но это уже из разряда фантазии и бреда, которым я пичкал сам себя, накручивая еще больше.
До склепа Шуйских мы дошли уже минут через пять. К счастью, кладбище было пустое, никакие студенты сегодня, похоже, своих практикумов не проводили. В склепе Щедров залез в проход первым, за ним полз я с Соней, а замыкал Петр, который и поставил блок на место, использовав этакий аналог магической веревки. Собственно, я знал это заклятье, Петр меня ему научил, и сам хотел им воспользоваться, но раз уж оборотень здесь, пускай работает.
До зала добрались без особых приключений. Огонь, который я зажег при первом нашем посещении все еще горел, и даже не стремился потухнуть. Это было странно и подозрительно. То ли огонь поддерживается сам по себе, с помощью каких-то чар, то ли его кто-то поддерживает. Только зачем поддерживать свет в пустой пещере, где никого нет. Я, нахмурившись, смотрел на чашу, но как бы не старался, никаких заклинаний я увидеть не смог. Факел был опущен так же один, которым я пользовался во время нашего похода, да так и не убрал. Петр огляделся по сторонам и присвистнул.
— Какая красота. Вы были правы, об этом месте никому не следует знать. Это наш с вами билет в совершенно безбедную старость. Наш Клондайк. Наши копи царя Соломона. Наш...
— Господи, да заткнись ты уже, — я растерянно осматривался по сторонам.
Когда мы шли сюда, я слабо представлял, что именно мне нужно от библиотеки. Наверное, на первом месте все-таки стоят записи по сближающимся мирам. Почему-то я полностью был уверен в том, что именно здесь я смогу получить необходимую мне информацию. Может быть, найду что-то, что позволит как-то избежать катастрофы, или хотя бы минимизировать последствия, вот только... Где я ее найду? Библиотека огромна, и что-то искать в ней, плохо понимая, что именно ты ищешь, можно до бесконечности. Какого-либо каталога или местного аналога Ларисы Ивановны при первом посещении я все же не увидел.
— Какой ты Петька все-таки бываешь нудным, — протянул Петр. — Вечно пытаешься опошлить мои высокие начинания. Правильно, художника каждый может обидеть, — почесал за ухом Соню, которая успокоилась даже без угрожающей к похудению мотивации. Мало того, она начала проявлять определенный интерес к содержимому этой... все-таки самое близкое слово, которое приходило на ум, было пещера. Я отцепил тонкую, но чрезвычайно крепкую цепочку, которую использовал вместо поводка, когда кошку гулять выводил. Соня села на свою весьма откормленную задницу, наклонила голову на бок и с явным любопытством принялась наблюдать за огоньками защиты на стеллажах.
— Ну что, попробуем блокировать защитное заклятье хотя бы с одного стеллажа? — довольно неуверенно проговорил Щедров.
— А на хрена? — Петр воздел руки к потолку. — Ну почему вы такие тупые? Мы что, каждую вещицу, каждый папирус будем изучать, прежде, чем поймем, что это за херня, и что с ней можно сделать?
— А что можно сделать с папирусом? — рассеянно спросил я, оглядываясь, чтобы понять, с чего начать поиск.
— Скурить, например, — Петр подошел ко мне. — Ну а что, тоже вариант. На самом деле, говорят, что даже бамбук можно скурить, было бы желание попробовать нечто новенькое и разнообразное. Но, возможно, ты сейчас придумаешь нечто особенное, этакое новейшее извращение, как знать. Иногда твой мозг генерирует потрясающие идеи. Так вот, ты пока думаешь, я, пожалуй, сделаю самое главное и важное дело, которое избавит нас от многих проблем.