Петр Романов. Veni, vidi, vici
Шрифт:
— Хм, — я запнулся даже не зная, что именно он хочет от меня узнать, глядя на деда, который, как мне показалось, слишком медленно ко мне шел. — Я не уверен.
— Я не хочу на вас давить, но такого рода информация могла бы помочь разобраться в том, что происходит, — не проявляя никаких эмоций продолжал давить на меня клирик. — Это в ваших же интересах.
— Мне нужно сначала поговорить с Петром Алексеевичем. — Все-таки решился я не нырять сразу в болото многочисленных вопросов. Сперва все же самому нужно разобраться в том, что именно я видел.
Мужчина прищурился, но не двинулся с места, даже тогда, когда к нам подошел дед, директор школы, несколько преподавателей и еще пара человек, которых я никогда в жизни не видел. Только когда я посмотрел на Петра Алексеевича и увидел, как дед старательно пытается не встречаться со мной взглядом, меня внезапно кольнуло какое-то нехорошее предчувствие, причем, в прямом смысле этого слова. Кто-то словно воткнул несколько спиц прямо в сердце и мозг, и после этого в них образовалась пустота, которая тут же начала заполняться сильной болью.
Глава 21
— Одновременно было два прорыва, и, если, благодаря твоему животному, о прорыве, который ты наблюдал, клирики узнали заранее, то второй произошел снова на территории твоей школы, — голос деда долетал до меня словно через вату.
Я даже не старался понять, что он имеет в виду. Посмотрев на него совершенно бессмысленным взглядом, я отвернулся. Петр Алексеевич сразу понял, что его попытки хоть что-то донести до меня, не приносят успеха, и замолчал. Я же снова перевел взгляд на море, на которое смотрел в последние пару часов, после того, как мне сообщили о гибели Насти.
Она была здесь, когда прямо между домов, предназначенных для проведения этого этапа состязаний, начали появляться твари. Как равнодушно сказал клирик, она даже не поняла, что умерла. Тут было довольно многолюдно, когда произошел прорыв, поэтому она стала первой жертвой, и здесь больше сыграл фактор неожиданности. От этого становилось еще более тошно. Такая нелепая смерть, которую в принципе могли предотвратить, но не успели.
Пауза затягивалась, и надо было уже что-то говорить, потому что молчание только усугубляло странную давящую боль в груди. Я попытался разобраться в себе, но так и не понял, почему на меня так сильно повлияла ее гибель. Ведь я не любил Клыкову, не было даже той яростно обжигающей влюбленности, оставляющей после себя омерзительную горечь во рту, которая меня однажды захлестнула с головой, когда Елизавета снизошла до меня. Я был тогда готов... на многое, если честно. Тем тяжелее было похмелье. С тех пор я стал циничнее, и не позволял женщинам проникнуть в меня так глубоко. Но такая нелепая и преждевременная смерть красивой, безумно сексуальной, это новое слово сразу пришлось мне по душе, девчонки, почему-то подействовала на меня угнетающе.
— Тебе нужно ответить на несколько вопросов имперского следователя Тайной канцелярии, а потом я отвезу тебя к Ивану, — я покосился на деда и тихонько вздохнул, после чего уже развернулся к нему лицом.
— Почему здесь вообще оказалось столько важных лиц? Разве это принято, чтобы император по какому-то пляжу разгуливал, когда здесь такие страсти происходят?
— Как я уже сказал, хотя, возможно, ты меня и не слышал, прорывов было два. Они произошли одновременно, и один из них пришелся на школу. Хорошая новость состоит в том, что учащихся на территории школы не было, и входы находились на консервации, поэтому твари, которых было как-то на редкость много, не смогли вырваться с территории школы, и не смогли укрыться в лесу. Но про лес ничего не могу сказать, создавалось впечатление, что что-то их туда не пускает.
— Или кто-то, — тихонько добавил я. — Но это не отменяет того факта, что тут оказался Годунов лично. Ни за что не поверю, что он так сильно переживает за Ольгу, что лично вызвался все осмотреть, чтобы сделать определённые выводы. Императору никогда не позволят заниматься такими делами, да еще и отлучаться от дворца, не говоря о скудности охраны, которая его сопровождала.
Петр Алексеевич приподнял бровь, видимо, не ожидая от меня таких рассуждений, но удивленным он точно не выглядел, скорее всего, ему такое поведение тоже показалось странным и наводило на не совсем приятные мысли. Я мотнул головой, показывая, что снова готов его слушать.
— Плохая новость заключается в том, что в школе в этот момент находилась комиссия, расследующая предыдущий инцидент, а также обстоятельства, которые могут указать на чью-либо причастность к изменениям заданий состязаний. Возглавлял эту комиссию Александр Назаров, зять императора и отец нашей недорезанной жертвы, — Продолжил дед как ни в чем не бывало, а я, не отрывая взгляда, смотрел на него. — Кроме него в комиссию входил Константин Назаров — племянник императора и брат Ольги.
— И наследник престола, — прошептал я, чувствуя, как тупая давящая боль из груди падает куда-то на дно желудка. Во рту стало кисло и противно, а горло словно огнем обожгло. — Кто выжил?
— Никто, — коротко ответил дед.
— А почему с ними не было достаточного количества охраны? И почему клирики оказались здесь, а не там.
— Клирики не вездесущи. Просто туда они опоздали. — Поморщился Петр Алексеевич, глядя на морскую гладь.
— Постой, ты сказал, что задания были изначально изменены? — я пытался сложить картинку, но у меня ничего не получалось. И, похоже, не только у меня, иначе Тайная канцелярия не стала бы меня допрашивать, хватаясь за соломинку.
— Из того, что удалось выяснить, получается, что все задания были изменены изначально. Было несколько раз использовано преображающее заклятье, позволяющее менять внешность. Целью, как выяснилось, была Ольга Назарова, — дед устало провел рукой по лицу. — Кто-то весьма целенаправленно пытается уничтожить правящую династию. Этот кто-то умен, прозорлив и невероятно удачлив. И пока никто не может даже близко представить, кто это может быть.
— А что Долгорукий уже не рассматривается? — я невольно нахмурился.
— Анатолий в этом плане никогда и не рассматривался, до сегодняшнего дня, — неохотно пояснил Петр Алексеевич. — Все его действия были направлены на то, чтобы проникнуть к камню и сотворить с ним какой-то богомерзкий обряд. Это как-то связано с прорывами, но я никак не пойму, как. Настоятель Ипатьевского монастыря сказал только, что именно камень защищает наш мир от столкновения с тем, другим, который уже давно подходит к нам все ближе и ближе. Похоже, что с Долгоруким связались оттуда, и им удалось привлечь его на свою сторону, поэтому он и начал делать все, чтобы навредить камню.
— Ты сказал, что его не подозревали в покушениях на императорскую семью до последнего времени, — я хмуро смотрел на него. Картина начинает вырисовываться не слишком радужная, на самом деле.
— Он всегда, так или иначе, связан с прорывами, и с тем, в котором погибли Назаровы, и с этим, во время нахождения его величества в непосредственной близости.
— Он связан с Катериной, — выпалил я, перебивая деда, который хотел сказать мне что-то еще. — Перед тем, как меня зашвырнули на Мадагаскар с целью быть принесенным в жертву очередному божку, я видел, как они милуются на кухне. И я спешил тебе об этом сообщить, но кто-то под личиной Долгова закинул меня в портал. О том, что я что-то видел, Долгорукий точно знать не мог, я был острожен, поэтому мне не понятно, вовлекать меня в эту игру заговорщикам зачем было нужно? Для перестраховки, или я чего-то не знаю? — Я пристально посмотрел на деда, который в этот момент задумчиво разглядывал меня с ног до головы, потирая подбородок.