Петр Великий, голландский. Самозванец на троне
Шрифт:
– В конце концов, – говорил сам себе пират,– каждые человек находится в тюрьме. Собственных ограничений, страхов. Я же, был лишён таких умонастроений. И, следовательно, я даже в тюрьме абсолютно свободен! – уже крикнул он.
Что было неплохо, в камере нахохлился только он один, и не надо было пытаться общаться с каким- о незнакомцем, вероятно, абсолютно неприятным. Но иут, прервав такие мысли, железная верь открылась, и камеру вошли двое, одетых очень богато.
– О, господа? Да неужто вас поместили в это узилище? –
– Нет, Питер ван Муш. Мы здесь по собственной воле.
– Да неужто? Не очень понимаю столь возвышенную речь, подзабыл всё… Это не сад с яблоневыми деревьями, а тюрьма.
– Прекрасно, что вы не теряете чувства юмора и здесь. Вы знаете, что вас казнят через неделю? И не здесь, а в Англии, как разбойника? Четвертуют, кажется? Я не ошибся?– спросил один у другого.
– Точно так, – продолжил другой, – или, вы согласитесь на трудную работу и будете богато вознаграждены. Да и дело не очень трудное. Кстати, вы театр любите? – и отчего- то незнакомец рассмеялся.
– Верните десять тысяч венецианских дукатов, их у меня украли, – припомнил капитан, – для начала. А потом, поговорим.
– Получите. И много больше… Вы должны будете в течении полугода изображать на верфи царя Московии. Дело нелёгкое, но и вознаграждение станет потрясающим. Ну, собственно, вам и терять больше нечего, а получить вы сможете очень много. К тому же вы явный авантюрист, и сможете, если ваши таланты не переоценены, стать равным Кару Великому.
– Чего? – рассмеялся ван Муш, – господа, разве это карнавал? А в нём я участвую в роли Пьеро? Или, быть может, Арлекина? Хорошо, что не Мальвины!
– Чертовски, чертовски остроумно, – согласился другой, и промокнул батистовым платочком свои глаза.
Оба гостя рассмеялись, или быть может, не гостя, а истинных хозяина этой тюрьмы. Один из них, в припадке хохота, даже хлопнул другого по плечу. Но затем поспешно поправил кружева своих манжетов. Любовно так и внимательно.
– Главное, Питер, это не стать бедным Йориком из пьесы, – вставил свою мысль один из гостей, – глупо, в самом деле, стать экспонатом кунсткамеры. А то вашу голову погрузят в банку со спиртом, и станут показывать разным простофилям за пару медяков.
Осуждённый присел, и кажется, был совершенно ошарашен услышанным. То что казалось некой шуткой, оборачивалось просто жуткой реальностью. Хорошенький финал его жизненного упорства- банка со спиртом для его весьма неглупой головы! Он посмотрел тусклыми глазами на этих господ, и смирился с уготованной ему судьбой.
– Пусть кузнец раскует его, – пробормотал первый из гостей, – а палач отрубит голову ему, раз не согласен. Тайна должна быть сокрыта… Ван Муш, думаю, вам осталось жить минут десять,
И аристократ посмотрел на свои карманные часы, затем достал золотую табакерку, и сунул в нос щепотку ароматной смеси. Через пару секунд чихнул, и изящным движением вытер нос батистовым платком. И, такой
Питер ван Муш просто пожирал глазами прекрасную одежду. Раньше только в своих снах мог видеть, или притрагиваться к подобному. А сейчас:..
Пират посмотрел на обоих аристократов, и не было заметно, что они шутят. Собственно, Питер давно научился различать подобных людей. Способных держать своё слово. Вот эти господа умели именно быть, а не казаться…
– Правда, следует научить вас этикету. Питер… И отучиться курить в салонах и аустериях. Царь Пётр не курил табак… И, плотницкое дело, вам , кажется не чуждо?
– Господа, я же не сказал нет....
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Найти подмену
Смерть Петра Алексеевича
Холод улицы даже здесь проникал под одежду собравшихся, ведь ещё знойкий февраль был на дворе. Или зима никак не отпускала, или нарочитых мужей в горнице страх сковал похуже мороза. Двери покоев царского дворца были заперты, на страже с оружием в руках стояла родня государя.
Не было здесь никого лишнего, в этой спальне, поражающей своей роскошью. Все ближние бояре были в растерянности, происходило нечто страшное…
Молодой царь умирал в своей кровати. Ноги страшно отекли, несчастный едва дышал. Творилось нечто невероятное- его отец , Алексей Михайлович, умер от похожей болезни, за ним ушёл Фёдор Алексеевич, а теперь готовился покинуть сей мир Пётр Алексеевич.
А год назад умер и Иван Алексеевич, брат Петра, а было ему всего двадцать девять лет. Худо всё было, тревожно да муторно.
Словно родовое проклятие выкашивало род новый царей Русских! Или, непонятная и нераскрытая измена истребляла властителей древней Руси.
Восковые свечи в серебряных подсвечниках освещали горницу. И верно, днём здесь бывало светло и ярко, лучи солнца играли раноцветными стёклами в кованых переплётах окон. Но, сейчас собравшимся было не до того. Они были в плену страха и недоверия, даже друг к другу.
Ближние бояре собрались , сидели на лавках. Всего семь человек, не больше и не меньше. И не был зван сюда патриарх, даже попа Битку не пригласили.
– Что делать станем, бояре? – спросил собравшихся князь Борис Алексеевич Голицын, – умирает царь, опять Смута в наши ворота стучится… И вот, скоро новый Стенька Раин явится!
– Слава богу, есть у государя наследник, Алексей Петрович, – прошептал Лев Нарышкин, – не останемся сиротами, а есть при нас будущий государь…
Произнёс это боярин, снял шапку и пекрестился на иконы троекратно. Вздохнул тяжко, и опустил глаза, и опёрся на свой посох.