Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века
Шрифт:
В этой связи нельзя не признать крайне прискорбным тот факт, что и сегодня, спустя более шестидесяти пяти лет со времени кончины Н. А. Воскресенского, основная часть его многоценного научного наследия остается по-прежнему неопубликованной. Конечно, весьма отрадно, что в последние десятилетия имя Николая Воскресенского стало исподволь возвращаться из историографического небытия, что один из виднейших современных российских историков посвятил его памяти монографию [186] . И все же, как представляется, наилучшим способом в полной мере воздать должное подвижническим изысканиям Николая Алексеевича в области истории русского права будет скорейшее издание его замечательных, до сего дня сохранивших исследовательскую ценность трудов – в первую очередь, книги «Петр Великий как законодатель». Есть старинное латинское изречение: «Litera scripta manet» («Написанное слово остается»). Пусть же строки, написанные когда-то Николаем Алексеевичем Воскресенским, дойдут наконец до просвещенного российского читателя.
186
Анисимов
Монография Н. А. Воскресенского «Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века» публикуется по беловой авторизованной рукописи, хранящейся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (фонд 1003, книга 14). Ссылки на литературу проверены и приведены в соответствие с современным библиографическим стандартом. К печати рукопись подготовили сотрудники Отдела рукописей РНБ кандидат исторических наук А. А. Богданов и А. Н. Алексеева. Первоначальный вариант именного указателя подготовила Н. Ф. Немцева. Составление издания осуществил PhD И. И. Федюкин, общее и научное редактирование, а также подготовку первоначального списка сокращений – доктор исторических наук Д. О. Серов. В завершение хотелось бы выразить глубокую признательность заведующему Отделом рукописей Российской национальной библиотеки доктору исторических наук А. И. Алексееву за разнообразное содействие в деле подготовки издания.
Н. А. Воскресенский
Петр Великий как законодатель
Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века
Предисловие
Настоящий наш труд – «Петр Великий как законодатель» – автор не только представляет на суд ученых историков и юристов, как обычно бывает с работами подобного рода, но и в не меньшей степени предлагает его вниманию самих творцов истории, государственных и общественных деятелей, а также писателей и широких кругов общества нашего Отечества. Это объясняется, прежде всего, предметом настоящей работы, посвященной одному из наиболее важных периодов в истории русского народа, в самом национальном его бытии и, особенно, в развитии его государственности и правосознания; далее – новизною и свежестью большого количества вновь открытых и привлеченных к исследованию архивных исторических материалов и, наконец, – задачами, которые ставил себе автор при выполнении своей работы.
Предметом настоящего исследования является реформа Петра Великого, точнее – законодательство его эпохи, изучение главного инструмента, которым приводилась в движение общественная мысль и перестраивалась живая, реальная жизнь во всем ее разнообразии, исследование самых приемов правотворчества.
Крупные изменения, произведенные во всех сторонах экономической, общественной и государственной жизни в эпоху Петра I, были предметом постоянного и глубокого интереса на протяжении более двухсот лет, протекших со времени, когда сошел с исторической сцены главный деятель эпохи, называемой его именем. За это время немало сделано в изучении реформы Петра I, открыто и опубликовано в печати немалое количество исторических источников, освещено много отдельных сторон его деятельности в ученых исследованиях, отражено в литературных произведениях и на театральной сцене. Мало того, были периоды в истории русской общественной и научной мысли, когда отношением к Петру I и его делам определялась даже принадлежность лица к тому или другому общественному течению в России, к определенной общественной группировке, и тем не менее в отношении Петра I и его реформы в русской историографии до самого последнего времени достигнуто и установлено мало прочных, общезначимых и бесспорных выводов. В вопросах понимания самой реформы Петра I, равно как и в отношении его личного участия в законодательной работе, в исторических исследованиях гораздо больше, чем в каких-либо других вопросах нашей историографии, мнений ошибочных, спорных, противоречивых. В этом любопытном, но малоотрадном для науки явлении можно усмотреть, образно выражаясь, историческую месть со стороны всего глубоко укоренившегося и застарелого в русской жизни, порочного по существу, лишенного Петром I права гражданства. Поверженные царем-реформатором, но чрезвычайно живучие невежество, мракобесие, лицемерие, ханжество, холуйство, самомнение, казнокрадство, неуважение к закону, тунеядство, имевшие в России до последних десятилетий своих многочисленных носителей и порой ярких и влиятельных представителей, мстили и мстят Петру под различными видами за утерянные позиции и пером, и языком, начиная темным расколоучителем и кончая иногда просвещенным представителем науки.
Вследствие этого явления даже такие принципиальные вопросы по изучению реформы Петра I, как самое содержание некоторых характерных ее сторон, например социальные мероприятия Петра I, его законодательство о крестьянах, закон о единонаследии недвижимых имуществ, вопрос о приемах законодательства в эпоху реформ, о личной роли самого Петра I в правотворчестве, о характере заимствований и степени влияния иностранных законодательных актов на его правотворчество, о чертах самобытности реформ, о характере петровского уголовного законодательства, и многие другие вопросы по существу не имеют до сих пор общепризнанного в науке разрешения.
Странное дело, крупнейшие историки России, давшие в своих работах образцы точности исторического исследования, обнаружившие большую глубину проникновенности, ученой интуиции, при изучении эпохи Петра I изменяют своим обычным исследовательским приемам и качествам и делают труднопоправимые ошибки. Это наше наблюдение прежде всего относится к виднейшим представителям передовой московской школы исторической науки дореволюционной России, к В. О. Ключевскому и П. Н. Милюкову. Если в объяснение ошибочных мнений и выводов знаменитого нашего историка Ключевского можно привести тот факт, что он не занимался специально эпохой Петра I по архивным источникам, то относительно его ученика, П. Н. Милюкова, утверждать что-либо подобное не имеем оснований. Автор обширного труда «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра Великого» поднял груды архивных материалов, восстановил многие интересные и ценные страницы нашего прошлого – и тем не менее по некоторым принципиальным вопросам высказал суждения, противоречащие очевидным наблюдениям историка, изучающего реформу Петра I по первоисточникам. Фонды архивов: бывшего Сенатского, Центрального Военно-морского и Государственного – сохранили громадное количество собственноручных писаний Петра I, среди которых львиная доля – черновики его законопроектов, в том числе самых принципиальных, характерных и для самого Петра как законодателя, и для его реформы. Однако П. Н. Милюков, автор специального исследования, посвященного реформе центральных и местных органов управления и государственного хозяйства Петровской эпохи, утверждает, что Петр и его правительство «не только не решали вопросов, но даже вряд ли сами их ставили» [187] . «Уже при жизни Петра мы привыкли, следя за переменами в избранной нами области явлений, наблюдать реформу без реформатора» [188] , «реформа исходила из почти рабского подражания оригиналу» [189] и т. д.
187
Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905. С. 437.
188
Там же. С. 542.
189
Там же. С. 480.
К объяснению приводимого факта, помимо указанных выше, нанесенных реформой Петра I различным общественным группировкам и не залеченных временем ударов, живучих традиций, ярких общественных симпатий и антипатий, до сих пор затрагиваемых реформой Петра I, служат следующие явления самой русской историографии:
1. Сложность подлежащего изучению вопроса.
2. Невыработанность методологических приемов исследования некоторых сторон реформы, отсутствие принципиальных научных установок, одинаково понимаемых и точно определенных понятий и терминов при изучении особенно трудных для исследования вопросов, например о характере заимствований и о влиянии иностранных законодательных актов на правотворчество Петра I или об установлении плана реформы, ее хода и движущих сил.
3. Чрезвычайное обилие разбросанных в различных древлехранилищах документальных источников и, напротив того, недостаточность опубликованных исторических материалов для всестороннего изучения эпохи.
4. Устарелая и недостаточная подача для научного пользования существующих изданий самих исторических памятников Петровской эпохи, не исключая важнейших законодательных актов того времени. Иными словами, неимение русской исторической наукой в своем ученом обороте надлежащих правил и приемов издания актов публичного права и исполненных на основании их воспроизведений исторических источников.
5. Отсутствие у историков России подлинно научных общепризнанных принципов и критериев для оценки правительственных действий и установленных ими норм, перенесение в эпоху начала XVIII века понятий, вкусов, политических и общественных взглядов и симпатий, современных исследователю, и, наконец, изучение некоторых явлений, весьма важных по существу, изолированно, вне связи с общим ходом событий, независимо от генеральной концепции реформы.
6. Трудности чтения в высшей степени своеобразного почерка главнейшего деятеля эпохи, самого Петра I.
Для достижения твердых, обоснованных и общепризнанных положений и выводов исследовательской работы историков вообще и историков русского права в частности необходимо преодолеть указанные трудности. Выполнение этой задачи мы и поставили целью своей работы.
Прежде всего предстояло установить фонды и место хранения важнейших источников, раскрывающих и характеризующих основные стороны реформы Петра I, определить значение каждого их вида для научного исследования и преимущества одних из них перед другими, выбрать из громадного их количества необходимо нужные материалы, привести их в систему и подготовить для научного пользования. Это было нашей первой задачей.