Петров и Васечкин в стране Эргония. Новые приключения
Шрифт:
Петров опять посмотрел на Васечкина, почесал в затылке. Было видно, что он мучительно старается не упустить нить разговора.
– Представим себе, что насекомое часто линяет, – развивал свою мысль профессор. – Эти частые линьки означают смену хитина. Соответственно, они допускают значительный рост мозга. И более активную форму дыхания – пускай ещё не лёгочную. И другое строение нервных клеток, весьма совершенных при меньшем их размере, чем у человека.
– Кстати, – вставил Володя, – насчёт размеров членистоногих. Известно, что существовали гигантские
– А лангустов любишь? – шёпотом поинтересовался у Васечкина Петров.
– Отстань, Петров! – сказал Васечкин, который и о лангустах имел весьма смутное представление. – Дай послушать!
– Да я не спорю! – ответил Владик Володе. – Я только буду рад, если они на самом деле разумны. Хотелось бы найти тому какие-то серьёзные подтверждения. Пока ведь мы ничего, кроме агрессии, не видели. Видели также, что в их поведении больше автоматизма, стандарта, инстинктивности, чем у нас. И что у них властвуют головастые.
– Которые чем-то запугали своих подданных! – кивнул Володя.
– Ещё как! – поддержал его Васечкин. – Особенно тот, здоровый, которого мы с Петровым вместе прикончили. Видно было, что он у них главный.
– А может, это и был Эргон Шестой? – спросил Петров.
Он даже не подозревал, что попал в самую точку.
– Вполне может быть, – согласился Владик. – А ты, Петя, стопроцентно прав. Наполовину они запугали, наполовину выработали стандартное поведение. Может быть, даже посредством селекции.
– И всё-таки разница между нами в том, что человек вырвался из биологии, – заметил Володя. – Он может наследовать приобретённые признаки. У него есть книги, передающие опыт прошлых поколений.
– Интересно было бы узнать, есть ли книги у разумных жителей Эргонии, – сказал Владик. – Это бы многое объяснило.
Володя поправил съехавшие очки и молча указал на надписи на основании статуи.
Владик вздохнул, развёл руками.
– Может, это и ответ, – сказал он.
– Насчёт того, что человек вырвался из биологии, не всё так просто, – заметил Игорь Петрович. – Она постоянно тянет человека назад. Прогресс человеческого общества основан на борьбе с биологией, то есть с инстинктивным автоматизмом.
– Живой организм – всегда в каком-то смысле автоматичен, – вставил Владик.
– Согласен! Но человеческий мозг это преодолевает. Начиная с первого кремнёвого топора и кончая полётами в космос. Преодоление это трудное. Гораздо проще отдаться на волю инстинктов, повторять однажды зазубренные слова, чем мыслить творчески, самостоятельно. Ведь именно самостоятельность мысли отличает человека от животного.
– И муравьи, с которыми мы сражались, могут так мыслить? – спросил Васечкин.
– Не думаю. Полагаю, что муравьиное начало – общебиологическое.
– В смысле? – не понял Васечкин.
– В том смысле, что если людям внушают, что они не должны думать, что они свободны от ума и совести,
– У меня активная! – заявил Васечкин.
– Это уж точно! – сказала Маша. Васечкин опять сделал вид, что не замечает Машиной иронии.
– Так ты, пап, думаешь, что Эргония выживет? – спросил он.
– Да, полагаю, что есть основания так думать.
– Известно, что муравьи прекрасно адаптируются ко всяким изменениям окружающей среды. К сезонам года, к времени суток, к погоде и так далее, – подтвердил Владик.
– Вот именно. Так что, если даже большая часть населения этой муравьиной страны погибла, они в состоянии полностью возродиться.
– И может, их ещё больше будет? – нахмурился Васечкин.
– Не исключено, – улыбнулся профессор. – Зависит от того, как быстро они производят потомство.
– А что, если эти муравьи так размножатся, что нападут на Россию? – спросил Петров. – И на другие страны!
– Ага, – поддержал его Васечкин, – всю Европу захватят! И всех поработят.
– Точно! – рассмеялся Саша. – Как Чингисхан! Одних убьют, других превратят в рабов.
– И построят по всей земле муравьино-подобное государство! – подхватил Володя.
– Может так быть, пап? – повернулся к отцу Васечкин.
– Ну это вряд ли, – улыбнулся профессор. – Людей порабощают только люди. И то только тех, кто не умеет или не хочет противиться порабощению. Но конечно, нужно учитывать, что такое Эргония и её граждане. Мы с вами встретились со второй ветвью эволюции. С сознательными существами, отличными от человека. Существами агрессивными. Можно, конечно, как предлагали Владик и Федя, истребить их инсектофунгисидами.
– Или шокерами! – вставил Васечкин. – Мы с Петровым проверили, работают, между прочим, безотказно!
– Можно и шокерами, – согласился профессор. – Но это всё равно не выход.
– Почему? – спросил Петров.
– Да потому что он не годится по моральным соображениям. Представьте себе, что такая встреча произошла бы не на Земле, а на какой-нибудь другой планете. Мы ведь ищем разумных обитателей космоса. Надеемся на такую встречу. Готовимся установить с ними контакты. А вовсе не травить их газом. Или поголовно уничтожать шокерами.
– Можно их, наверное, как-то изолировать и изучать в этом состоянии, – предложил Володя.
– А они изолированы самой природой, – возразил Игорь Петрович. – Вряд ли им удастся перебраться через морозную территорию Антарктиды, через океан.
– А как их изучать, когда они такие гады? – спросил Васечкин. – Нападают, похищают!..
– Согласен, это очень нелегко. К тому же в таких условиях. Для этого прежде всего нужно установить с ними контакт. Если у них есть феромонный код – его необходимо расшифровать. Только так можно понять, как они общаются между собой, какую информацию передают.