Петрова притча
Шрифт:
Как же она красива! Даже, когда плачет. Она просто ангел. Почему я не встретил ее раньше? Я потерял столько времени счастья, не зная и не видя ее!
День похорон был тяжелым, как никогда в его жизни. Не смотря на то, что Петр никогда и никого не хоронил, ему казалось, что сейчас он хоронит близких ему людей и сердце его сжималось, когда он смотрел на Ольгу и собравшихся скорбящих друзей и близких ее семьи.
Наконец-то похороны прошли, и Ольга с Петром вернулись к ней домой. Сварив кофе, они сели на веранде дома и проговорили там почти до ночи. Странно, но время для них пробежало так быстро, что они и не заметили, как огромная луна выглянула аккуратно из-за дома, как бы извиняясь за то, что нарушает их идиллию. Первым спохватился Петр.
– Извини, мне пора бежать. Я еще должен помочь Марфе на кухне.
– Мне так неловко, - потупила глаза Ольга, - но ты так много для меня сделал в эти два дня. Мне кажется, будто бы я знаю тебя сто лет.
– Мне тоже, - смутился Петр.
– Как я могу тебя отблагодарить?
Петр вскочил со стула и зарделся.
– Мне не нужна никакая благодарность! Я это делал… для тебя. – он покраснел, как рак.
– Я знаю. Извини, я не хотела тебя обидеть. Просто, я подумала. Вот сейчас ты уйдешь, а я останусь одна. Совсем одна. Со мной больше нет моих близких и родных, я не знаю, как буду жить дальше. И …мне показалось…что мы с тобой… как бы это сказать? Немножко родственные души, т.е., понимаем друг друга? Или… это не так?
Петр сел и задумался.
– Я тоже постоянно об этом думаю. Наверное, ты права.
– Останься сегодня со мной, прошу тебя! Я так боюсь всего, особенно, одиночества в этом большом и холодном доме.
– Разве это правильно – оставаться ночевать у одинокой девушки?
– Если ты останешься, я не буду одинокой, - Ольга встала и вплотную подошла к Петру. Она положила свои руки ему на плечи, а он почувствовал прямо напротив себя ее горячее тело под черным платьем. Он не мог дышать, эта близость сводила его с ума. Только бы опять не потерять сознание, - пронеслось у него в мозгу, когда он обнял ее талию.
– ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Уснули они только под утро. Петр открыл глаза, когда часы оказывали уже половину первого. Я же проспал! – первое, что пронеслось у него в мозгу! Как же Феофан, Марфа? Они же без меня не справятся! Но в этот момент взгляд его упал на лежащую рядом Ольгу. Она было просто божественна красива. Это мое счастье и моя судьба, - улыбнулся Петр.
Весь предыдущий вечер Феофан провел за разговорами с Марфой о Петре. Он уже стал частью их маленькой православной семьи и был им очень дорог.
– Никак не возьму в толк, - причитала Марфа, - и что он не едет к родителям? Ведь волнуются, родимые. Мыслимое ли дело – чуть сына не потеряли! И угораздило ж его залезть на эту гору, да еще и испытать такое, что и врагу не пожелаешь!
– Так сам и полез, никто его не неволил, - отозвался Феофан.
– Как же? А сон? Знать, всевышний его и угораздил!
– А может, это просто был сон? Обыкновенный сон, какие нам снятся каждый божий день? Так что ж теперь, каждый сон принимать, как вещий? – не унимался Феофан.
– Ну, не знаю, не знаю, - сдалась Марфа, - может, оно, конечно, и сон, только больно уж похож на реальность. И, вишь ты, сказал же потом, что пошутил! Когда ж ты такое слышал, чтоб ОН шутил?
– Да, это верно, шутковать он не любит. Все больше серьезно, да душевно с людьми. Только точно не шуткует. Чудно! А как тебе та дивчина, от которой он чуть в обморок не упал прямо в церкви? – Феофан беззвучно засмеялся.
– Хорошая дивчина, прям светлая такая, пригожая да скромная. Ой, хорошо бы им задружиться. Вот была бы пара! Да и нам бы помощь.
– Какая ж тут помощь? Уж если сладится у них чего, то тут-то мы его и видели! Хорошо, конечно, если так оно и будет, только вот с кем мы останемся?
– Да, это да. Моложе-то мы не становимся, а начальство наше никого не присылает.
– Да. Только что-то нет нашего Петра. А ведь уже десять вечера.
– Так похороны ж. Суета, слезы, панихида, поминки. А она одна, бедная.
– Да, надо было тебе ей помочь-то.
– Я и предлагала. Отказалась она. Сказала, что сами управятся. Они молодые, да шустрые, все у них в руках горит. И действительно, так поздно он никогда не возвращался.
– А вдруг…?
– Что вдруг? Чего ты несешь, старая?
– Да я не о том! Что ты! Я, в смысле, если он вдруг у нее остался?
– Типун тебе на язык! Петька-то? Да он же девок стороной за три квартала обходит! Нет, это вряд ли!
– А эту, может, и не обошел. Да и он ей приглянулся, сразу видно. Тем более, одна она сейчас, сиротка.
– Ну, дай-то Бог, если так, да если у них все чин чином справилось. Пошли спать. Утро вечера мудренее.
Когда наконец Петр примчался взмыленный в приход, Феофан окинул его строгим взглядом, продолжая читать службу. Петр проскользнул в хозблок и тут же наткнулся на Марфу.
– Ну и где ж тебя носит, бисова душа?
– Извини, Марфа, Я…я …задержался в общем.
– Понятно, где ты задержался. Беги уже за водой, да наколи дров. Два дня без помощи, все сама, да сама. – Марфа бурчала себе под нос, но душа ее улыбалась.
Весь день Петр провел в работе. Но сердце его было там, с Ольгой. Оно витала в облаках, кричало от счастья, пело, кружилось и танцевало. Он не мог дождаться, когда, наконец, увидит ее. Она так прекрасна. Он придумывал ей такие эпитеты, о существовании которых и сам не подозревал. Вечером он их ей все обязательно преподнесет. Все! Как сильно он ее любит и сможет сделать для нее ВСЕ, что бы он не пожелала!
Феофан и Марфа украдкой наблюдали за ним и довольно улыбались. Наконец-то и на его пути встретилось счастье!
– Петя, батюшка, идите обедать! – Марфа уже приготовила обед и ей не терпелось узнать подробности вчерашнего дня от Петра.
– Спасибо, матушка, я, наверное, есть не буду!
— Это как это? Это что еще за новости? Даже и не думай. Вон, поди посмотри, тошший какой. А сейчас-то еще больше отощаешь!
– Да меня… ну, накормят. Петр покраснел, как нашкодивший ребенок.