Шрифт:
Пролог. До того, как
Декабрьский вечер был наполнен совсем не рождественской суетой. Многие одиночки, пары, а то и целые семьи, с измученными и напуганными лицами передвигались по базарам и супермаркетам в поисках консерв по оптовым ценам. Догорал тысяча девятьсот девяносто девятый год. Молодой человек с отнюдь немолодыми глазами глядел на все это безумие недоуменно. Люди обходили его, толкались, торопились. Он остановился у входа в Камберлендский музей. Здесь было значительно спокойнее. И именно здесь у него была назначена встреча. Он никогда
Только через десять тягучих минут на парковку заехал вычищенный до блеска автомобиль, и из него вышел такой же лощеный и довольно грузный господин. Он недолго озирался по сторонам, выхватил из окружения нужную ему фигуру прищуренными мутно-голубыми глазами, и направился прямо на нее. В движениях его была решительность, граничащая с агрессией, но когда он подошел к молодому человеку, намного более тонкому и гораздо более тусклому, он весь как-то сразу сжался, осунулся и низко склонил голову. Хотя, как оказалось, наклонился он, чтобы прошептать:
— Добрый вечер, Гарри.
— Привет, Дадли.
— У меня немного времени, я одолжил машину отца, пока он занят.
— Конечно, он не знает, что мы общаемся?
На широком лице Дадли появилось новое выражение, невиданное еще Гарри. Казалось, ему больно или он грустит. Теперь, даже несмотря на элегантный костюм с иголочки и дорогой автомобиль, становилось понятно, насколько молод еще их обладатель. Лишь глаза, как и у собеседника, были будто старше. Будто они видели что-то такое, что некоторые не познавали за всю свою жизнь. Такие глаза можно было увидеть на фотографиях, запечатлевших солдат любой войны.
— Думаю, так даже лучше, — заверил Поттер, почувствовав вину за свой вопрос. Кузен кивнул ему, и Гарри решил продолжить: — Что ты хотел обсудить со мной? Вы же получили письмо?
— Конечно. Мама не сразу решилась открыть его. Было жутко. Но как гора с плеч, если честно. С победой вас! — Впервые за их короткую встречу Дадли расслабленно вздохнул. Но тут же нахмурился и почесал волосы, спрятанные под шляпой. — Слушай, насчет двухтысячного года…
— А что с ним? — не понял Гарри.
— Так ты не знаешь? Люди с ума сходят. Грядет конец света. У всех паника, строят бункеры, закупаются провизией.
— А из-за чего должен случиться конец света?
— Я так и не разобрался. Кто-то говорит о календарях майя, кто-то о компьютерах и каком-то всемирном системном сбое. Но я думал, в вашем мире опять какой-то бедлам, просачивающийся в наш.
— Нет. К счастью, все тихо. Никаких новых бедламов не предвидится.
— Хорошо, — ответил Дадли, но видно было, что он не успокоился. — Просто начало нового тысячелетия же, что-то должно произойти.
Гарри
— Думаешь, в конце прошлого тысячелетия была такая же паника?
— Наверное, — Дадли кивнул, но не понимал, к чему клонит кузен.
— Но мы все существуем, а значит, мир как-то выжил после апокалипсиса в тысячном году.
Дадли снова насупил густые светлые брови. Гарри не мешал ему думать и стоял молча, со спокойным интересом разглядывая прохожих. В последнее время он очень редко видел магглов и явно отстал и от их новостей, и от их моды.
— Ладно, ты меня немного утешил. Хотя теперь мое скорое желание познакомить родителей с Энни кажется неоправданным.
Гарри удивился не наличию у кузена девушки, и даже не столь откровенному высказыванию. Его поразило то, насколько длинное предложение составил его братец и какие слова использовал. Поняв, что давно прошли те времена, когда они были глупыми и безалаберными подростками, а так же снова подметив, что обстоятельства заставили быстро вырасти и измениться не только его самого, молодой человек улыбнулся и сказал:
— Рад за тебя. Знакомь, почему нет?
— Мама, она… очень тщательна в вопросах моего окружения. И если честно, это немного достает.
— Понимаю, — ответил Гарри, имея в виду скорее сам характер Петунии Дурсль, чем осознание того, каково бывает знакомить маму со своей девушкой.
— Хорошо тебе, — выпалил Дадли, но потом понял, что сморозил глупость, и поспешил добавить: — Черт, прости пожалуйста. Прости.
Его извинения были такими искренними. Гарри даже показалось, что Дадли хотел поймать его руки, чтобы пожать. Теперь он точно понимал, что виновник всех его бед детства в самом деле очень изменился.
— Ничего. Апокалипсис — это все, о чем ты хотел у меня узнать?
— В целом, да. И еще хотел дать тебе свои контакты. И взять твои, если ты не против. Я скоро перееду, родители пока останутся тут. У нас неплохой домик на самой окраине. Там лес и озеро. Очень дорого и красиво. И уединенно. Но мне нужен шум и большой город. Да и на учебу ездить далековато. А ты, — вдруг переключился Дадли, поняв, что болтает без остановки, — собираешься учиться дальше?
— Сдаю экзамены и поступаю на службу. Тяжело думать о книгах и пергаментах после всего этого.
— Да… о пергаментах… В общем, вот мой телефон и временный адрес. Я написал номер отделения почты, лучше посылай туда, а я сам буду забирать.
— Хорошо. Что ж, тогда вот и мой адрес. Телефона нет. — Гарри нашарил в кармане клочок бумаги, оказавшийся билетом на поезд, и быстро вывел несколько слов. Его кузен молча прочитал адрес почтового отделения в Девоне и кивнул.