Петушков из Гребешкова
Шрифт:
Серёжа. В пеналах?
Витя. В анналах, а не в пеналах. Это значит, что твоё имя навсегда останется в памяти человечества.
Серёжа. Почему моё? Тогда уж наши имена.
Витя. Нашёл-то его ты, а не я.
Серёжа. А догадался, что эту штуковину оставили пришельцы, не я, а ты! Так что мы оба войдём в эти… как их… в каналы?
Витя. Да не в каналы, а в анналы истории. Сергей Петушков…
Серёжа. И Виктор Лобачёв!
Витя. И мы отвезём этот аппарат в Академию наук.
Серёжа. Верно!
Витя. Ты понимаешь, как он будет служить людям!
Серёжа. Какой урожай можно сразу вырастить!
Витя. Какие здания возвести!
Серёжа. Давай-ка ещё разок его испытаем!
Влетает бабочка.
Витя. Пирамеис аталанта! Вот она! Лови, лови её!
Серёжа. А вот я её сейчас увеличу! (Увеличивает Бабочку до громадных размеров. И уже не они гоняются за бабочкой, а бабочка за ними. Они с воплями от неё удирают).
Бабочка улетает.
Ну и жуть! Я думал — конец пришёл. Такая бабочка долбанёт — не обрадуешься.
Витя. С аппаратом надо обращаться осторожно. Как мы его назовём?
Серёжа. А это обязательно — называть?
Витя. А как же. Надо назвать его коротко, сокращённо и по-научному. Предлагаю так: увеличительный аппарат, сокращённо — УА.
Серёжа. Уа, уа, уа… Это вроде грудной младенец вопит.
Витя. Ты прав. Тогда так: марсианский увеличитель, сокращённо — МУ.
Серёжа. Му, му, му… Это вроде корова мычит.
Витя. Тогда так: увеличитель марсианский, сокращённо — УМ.
Серёжа. Вот это здорово, аппарат — он ведь умный. УМ — это подойдёт. Только надо ещё цифру какую-нибудь.
Витя. Зачем цифру?
Серёжа. Обязательно нужна цифра. Самолёты, например, как называются? «ТУ-104», «АН-10», «ИЛ-18». И тут нужна цифра.
Витя. Верно. «УМ-2»!
Серёжа. Почему «2»?
Витя. Потому что нас двое.
Серёжа. Витька, давай сперва этим аппаратом плотину увеличим до нужных размеров. Ту, что на нашей речке строят. А уж потом — в Академию наук.
Витя. Отличная мысль!
Серёжа. Только уговор: про нашу находку, про «УМ-2», пока ничего никому не говорить. Покажем его сразу на деле!
Витя. Согласен.
Серёжа. Спрячем его до завтра в нашем сарае.
Витя. А карандаш?
Серёжа. Его разве унесёшь? Его трактором волочь надо. Оставим в лесу.
Уходят, унося аппарат и гигантский белый гриб.
Картина вторая
Вечер. Двор Петушковых. Крыльцо избы и сарай. За плетнём — изба, где живут дачники Вахромейкины. Борис выбегает, дразня сестру. Та выбегает за ним.
Борис. Зинка-Зинуха — зелёная лягуха! Зинка-Зинуха — зелёная лягуха!
Зина. А ты Борис-барбарис, на ниточке повис! Борис-барбарис, на ниточке повис!
Борис. А ты Зинка-резинка, драная корзинка! Зинка-резинка, драная корзинка!
Зина. Борис-Борисёнок, чумазый поросёнок! Борис-Борисёнок, чумазый поросёнок!
Борис. Ладно. Хватит. Надоело.
Зина. Всё равно тебе меня не передразнить.
Борис. Чем друг друга дразнить, давай Серёгу Петушкова подразним.
Зина. И Витьку.
Борис. Воображалы они. Я ласточкино гнездо разорил — мама говорит: от ласточек один мусор, а Серёга меня за это отлупасил.
Зина. А я Витьке пробку от бутылки не дала — ему поплавок был нужен, — так он меня скупердяйкой назвал. А мама говорит: скупость не глупость, на всех не напасёшься.
Борис (громко, нараспев). Серёжка, Серёжка, нос как картошка.
Зина (гнусаво). Витька лобастый! Витька очкастый!
Борис. Не отзываются.
Зина (спохватывается). Так ведь они же в лес ушли. Забыл? Кого бы нам ещё подразнить?
Борис. А вон дядя Жора идёт на ночную рыбалку. Сейчас мы его на смех поднимем.
Входит дядя Жора, с удилищем и ведёрком.
Эй, рыбак, эй, рыбак, продай рыбки на пятак!
Дядя Жора (добродушно). Да я бы вам и задаром дал. Нету. Не наловил ещё. Ночку посижу, может, чего и поймаю.
Зина. А у вас никогда настоящая рыба не клюёт. Одних пескариков ловите.
Дядя Жора. Твоя правда. Невезучий я. Другие и щук ловят, и судаков, и лещей, а мне хоть бы раз такая удача. Одна мелкота попадается.
Борис (сестре). Неинтересно его дразнить. Он не злится.
Зина (брату). Попробую ещё. (Дяде Жоре). Дядя Жора, отгадайте загадку, что это такое: на одном конце червяк, на другом конце чудак?