Певчая
Шрифт:
– На острове мой камень был тусклым, - сказала я. – Не был рубином.
– Потому что ты не использовала тогда силы, - сказала леди Илейн. – Наши камни меняются и растут с нами, тянутся к добру или злу. Твой камень может измениться снова, когда мы начнем учиться Проверенной магии.
– И безопасные песни… можно петь с камнями?
– Да, - сказала леди Илейн. – Ты будешь учить их на слух, так делала и я, когда была ученицей.
– Они не записаны? – удивилась я. – Нет манускриптов, как давал доктор Пенебригг?
–
Это не радовало.
– Что делали ее песни?
– Зачаровывали замки. У многих Певчих есть специальность, такой была у нее.
Я была разочарована, но старалась не показывать этого.
Леди Илейн удивленно посмотрела на меня.
– Ты ждала чего-то выдающегося? Нет, не отрицай. Я это вижу. Но почти все что-то запирают – секреты, сокровища. Так что талант, связанный с замками, важен, - она замолчала и добавила уже мягче. – Но я рада видеть у тебя тягу к чему-то большему. Когда я была в твоем возрасте, у меня была такая же тяга, и это помогло мне стать сильной.
Я попыталась представить леди Илейн в юности. Норри говорила, что она была красивой. Представлять было сложно.
– Моя крестная не понимала, - продолжила леди Илейн. – Она говорила, что замки – мое призвание, и я должна это принять. И хотя мне это удавалось, я обнаружила, что могу учить и другие чаропесни. Они не давались просто, но после тренировок я научилась им.
– Кто научил вас?
– Сначала я училась у других Певчих. Но когда они поняли, что я делаю, они отвернулись от меня. Им хватало того, что у них было, и они говорили, что и мне нужно смириться, - леди Илейн поджала губы. – Конечно, я не была рада. А чему радоваться? Древние Певчие не принимали ограничений в магии. И я решила найти другой путь. Если мне не хотели помогать нынешние Певчие, может, помогли бы прежние.
Волоски на моей шее встали дыбом.
– Вы… вызвали мертвых?
– Мертвых? – леди Илейн вскинула брови. – Люси, я Певчая, а не некромант, - она покачала головой от моей глупости и сказала. – Я изучала наше прошлое, как ученый: по старым книгам и манускриптам.
– И вы изучали гримуары, как тот, что есть у Скаргрейва?
– О, тот я никогда не видела, - сказала леди Илейн с горечью. – Агнес не говорила мне, что у нее есть эта книга, хотя так можно было бы избежать бед. Но я могла лишь найти обрывки того, что искала: очертания песни, упоминания о мелодии. Но со временем я отыскала достаточно, чтобы начать воссоздавать древнюю магию. Требовалось много сил и терпения. И постоянное внимание к деталям.
Я кивнула, ведь этого ожидала леди Илейн.
Она холодно посмотрела на меня.
– Есть ли это у тебя? Тебе понадобятся эти качества, это точно.
Я встретила ее испытывающий взгляд.
– Я выучу все, чему вы меня научите.
– Тогда опусти руки и слушайся меня.
Я подчинилась, желая выучить первую чаропесню. Но крестная собиралась начать не с пения.
Она посмотрела мне в глаза.
– Я должна научить тебя, как дышать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ДЫШАТЬ
Было не так и просто дышать по-новому. Необдуманный вдох, легкий выдох – об этом крестная сказала мне забыть. Теперь мое дыхание должно быть обдуманным.
Я старалась следовать указаниям леди Илейн, но шли часы, и мне казалось, что я тону.
– Не так быстро, - рявкнула она, когда я выдохнула. – Не дыши, как собака, - и через миг. – Нет, и не так. Ты звучишь, как пробитая волынка.
Так прошел весь день, пока леди Илейн не отпустила меня.
– Ты начинаешь понимать основы. Практикуйся каждый возможный миг. Даже пока спишь, если можешь. Мы продолжим уроки, когда ты освоишь это.
Оставшись одна, я рухнула в кресло, чувствуя себя почти так, словно я воевала с собой. Дышать обычным образом казалось роскошью, и теперь у меня не получалось. Горло пылало, грудь сдавило. Я смотрела на черную печку и думала о том, могла ли хоть какая-то магия стоить такой боли.
Да. Ответ пришел из глубины души. Безопасная магия стоила любой цены. Что угодно, только бы не попасться воронам! И леди Илейн предлагала мне это: безопасный способ петь. Я должна найти смелость научиться этому.
Решив показать свое рвение, я тренировалась, стараясь дышать новым странным образом часами. Я мало спала, тревожась за Норри.
Я все еще дышала по-новому с переменным успехом, когда Нат позвал нас два дня спустя. Как только он пришел, я спросила:
– Как Норри? – было ужасно не знать.
– Хорошо, - сказал он, к моему облегчению. – Как только она увидела окно, ей стало лучше, а теперь она готовит для нас с Пенебриггом. Она очень скучает по тебе, конечно, она даже почти готова спуститься сюда. Но, думаю, ей лучше этого не делать.
– Точно, - я не хотела, чтобы она снова через это проходила. – Скажи ей, что я тоже сильно скучаю, но ей стоит оставаться там.
– Скажу, - Нат проверил дверь и огляделся. – Где леди Илейн?
– Спит. Мы занимались допоздна прошлой ночью.
– О, - он остался у двери, растерявшись. – Может, это не лучшее время для урока?
– Не страшно, - но, как только мы устроились у огневого ящика, я ощутила от него запах осени – последних листьев, дыма Лондона и острый и не подходящий этой комнате привкус яблок. От этого у меня перехватило дыхание, я закашлялась.