Певцы Родины
Шрифт:
несет", она завладевает зрителями, - вспоминал художник Нестеров, - театр
исчезает, незаметно зритель становится свидетелем подлинной житейской
драмы".
Репин пишет Стрепетову и создает один из самых великолепных портретов
XIX века.
Мазок полотна нервный и свободный. Холст почти дышит: так легко и
прозрачно лежат на нем краски. Кисть художника напряжена, ею владеет такое
мощное и страстное ощущение характера и формы, что каждое касание
безошибочно.
техники, воскрешающей традиции Веласкеса и Гальса.
Но, пожалуй, не только в манере живописи и в колорите главное
достоинство портрета. Поражают сложность, многоплановость образа актрисы.
Неуловимо сложны настроения и чувства, отраженные в лице великой
актрисы. Тончайшие оттенки психологического состояния делают некрасивое,
немолодое лицо прекрасным. По худеньким плечам разметались пряди волос.
Простое темное домашнее платье подчеркивает бледность лица.
Репин писал: "Для художественного произведения не довольно одного
копирования с натуры. Художник вкладывает в свой труд очарование,
впечатление. Поэтому никакая фотография, даже и цветная, не может помешать
высокой ценности истинно художественных произведений - в них ценится живая
душа художника".
"Не ждали"
Нежданно-негаданно в дом входит его бывший хозяин. Он вернулся из
ссылки. Заросший, в измызганном буром армяке, почти неузнаваемый. На
изможденном лице следы бессонных этапных ночей, ледяных сибирских ветров,
голода и лишений.
Но он пришел!
На картине изображены первые секунды встречи с близкими. На лицах
людей - сложнейшая гамма чувств. От равнодушия, недоумения, испуга до
изумления и восторга.
Тишина. Только еле слишно скрипят половицы... Через миг раздадутся
крики радости, смех, рыдания.
Привстала мать, ее взор прикован к дорогим чертам, еще мгновение - и
дрожащие руки обнимут сына. Жена не верит глазам, не верит своему
призрачному счастью. Сын застыл в радостном изумлении. Ведь его отец -
герой! Дочурка напугана. Она не знает этого чужого дядю. Кто это?
Покой маленькой семьи нарушен. Жизнь ставит перед каждым строгий и
суровый вопрос: "Что делать?"
Художник написал самый обыденный интерьер, хорошо оттеняющий
необычность и драматичность происходящего.
Картина имела ни с чем не сравнимый успех. Появившись на XII
Передвижной выставке, она была подобна разорвавшейся бомбе... Ведь не надо
забывать о той обстановке, которая была тогда в России. Реакция, чудовищная,
небывалая
народовольцев 1 марта 1881 года.
Зрители ломились на выставку. Стасов ликовал:
"Репин не почил на лаврах после "Бурлаков", он пошел дальше вперед. Я
думаю, что нынешняя картина Репина - самое крупное, самое важное, самое
совершенное его создание".
Не было, пожалуй, ни одного дома, ни одной семьи в городе, где бы не
обсуждали новую картину Репина. Его слава, казалось, достигла зенита.
Равнодушных не было. Правда, мнения были всякие.
"Репина, наверное, произведут в "гении", - писали "Московские
ведомости".
– Жалкая гениальность, покупаемая ценой художественных ошибок,
путем подыгрывания к любопытству публики, посредством "рабьего языка". Это
хуже, чем преступление, это - ошибка... "Не ждали"! Какая фальшь..."
Но никакая ложь, никакая грязь не могли заслонить правду и свет,
заключенные в картине. В те далекие дни эта картина была откровением.
Новаторской была и ее живопись - светлая, валерная.
Велико было гражданское мужество создавшего холст. Но это был далеко не
предел возможностей художника. В мастерской Репина на мольберте стояло новое
полотно, которому было суждено стать одной из самых знаменитых картин
России.
"Иван Грозный и сын его Иван"
"Работая усердно над картиной, - пишет Репин, - будучи страшно разбит
нервами и расстроен, я заперся 3 своей мастерской, приказав никого не
принимать, и сделался невидимкой для петербургского общества, А между тем
слухи о моей картине уже проникли туда, и многие желали ее видеть, я же
принял меры, чтобы ранее времени праздные зеваки не могли удовлетворить
своего любопытства и мешать мне работать..."
Что же это была за картина, которая уже в мастерской вызывала такой
интерес у публики? Знаменитая "Иван Грозный и сын его Иван"... Репин
вспоминает о страшном напряжении, которое он испытал:
"Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я
отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то
же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над
ней".
Наконец полотно было выставлено. Вот один из отзывов об "Иване",
написанный в письме к автору Львом Толстым:
"Третьего дня был на выставке и хотел тотчас же писать Вам, да не