Певец Преданий

Лау Миллер

— Нам нужно действовать заодно. У нас будет сила, могущество. Мы сможем убить еще многих, очень многих. Ты станешь правителем, императором... Богом.

— Что-о? Да понимаешь ли ты, что предлагаешь? Это же государственная измена! — воскликнул я в праведном гневе. И лишь потом до меня дошел весь смысл сказанного. — Богом ?.

— Хм... Ну да.

— Н-но как это возможно?

— Для начала нам понадобится армия. Особая армия, необычная. Только ты не волнуйся. Доверься мне. Помоги мне. — Последнее слово вышло у него каким-то

длинным, плаксивым: «Мнеееее».

— Но как? — повторил я.

— Скажи «да». — Бесенок необычайно оживился. Он запрыгал по сундуку; его уши, которые я раньше не приметил, задвигались вверх-вниз. Выглядело это преотвратно.

— Э?

— Скажи «да»!

— Да.

Издав вопль радости, демон встал на своих палочках-ножках, вытянувшись во весь рост. Нутром я чувствовал грозящую мне опасность, однако ничего не мог поделать: оружие уже доказало свою бесполезность. А демон ринулся на меня. До конца дней мне не забыть этого жуткого зрелища: тщедушное, чешуйчатое, хлипкое тельце и оскаленная пасть, полная острых сверкающих зубов... Я рефлекторно вскинул руки, готовясь отразить атаку, но ничего не произошло. Удара не последовало. Только что демон был здесь, прямо передо мной, а затем...

Раздался звук, который я не берусь описать, — нечто, похожее на влажное причмокивание, и наступила тишина. Несколько секунд я оторопело оглядывал комнату — совершенно пустую, если не считать меня. Разумнее всего было бы счесть моего маленького гостя галлюцинацией, вызванной усталостью и опьянением. Я снова опустился на стул, и в этот момент моя ночная сорочка распахнулась на груди. Опустив глаза, я — не стыжусь в этом признаться — издал вопль ужаса.

Я увидел кончик чешуйчатого заостренного бурого хвоста, исчезающий в моем животе.

С тех пор я узнал его лучше. Много лучше. Я почувствовал его силу, его жгучую ненависть и непомерные амбиции. Он во мне.

К сумеркам битва закончилась. Более семи сотен феинов лежали мертвыми на поле. Дым медленно и лениво затягивал долину, смешивался с запахом гари, висящим в неподвижном воздухе. Было безветренно, и дым скапливался в низинах и у подножий холмов, приникая к земле, словно желал укутать мертвых и умирающих белесым одеялом.

Генерал бесстрастно оглядывал поле боя. Победа далась сравнительно легко. Сопротивление противника было слабым и плохо организованным. Сам генерал потерял убитыми не то двести, не то триста человек. Феины — дурные солдаты. В бою шореты дают им сто очков вперед. И все же феины сражались с такой страстью и яростью, что наступил момент, когда шореты растерялись. В бою генерал видел, как пешие бойцы набрасывались на конников, атакуя их длинными пиками. Само собой, феинам следовало знать, что едва лишь деревянное древко сломается — пеший воин окажется беспомощным перед верховым. Да, феинам следовало это знать... но генерал отнюдь не был уверен, что они и впрямь знают. Мятеж должен быть подавлен, подумал генерал. Повернув коня, он направился назад, к лагерю. Генерал Везул предвкушал, как выпьет теплого вина и, может быть, немного перекусит, прежде чем отправиться обратно на позиции... Вдоль дороги, ведущей к Дурганти, шореты распинали на крестах убитых и умирающих. Только так Онрир согласится принять их души в загробном мире. Да и то еще неизвестно, согласится ли... Насколько мог судить Везул, все эти люди были безбожниками. Он отдал своим людям распоряжение освобождать лишь души командиров и предводителей феинов, но выполнить приказ было непросто. Феины не носили никаких знаков различия и ранга, и было непросто отделить командиров от рядовых воинов.

Со стороны одного из крестов донеслась ругань, быстро сменившаяся криком боли. Везул рассеянно глянул на распятого человека, которого солдаты прибивали к крестовине. Генерал недовольно поморщился: «Дурень, невежда. Он не понимает, какую честь я ему оказываю».

За спиной генерала закатные лучи окрашивали дым алым цветом, и мало-помалу на поле битвы нисходила тишина. Везул знал такую тишину, всегда сменявшую звуки битвы. Позже начнутся пиры и празднества, но сейчас выжившие ощущали лишь печаль и душевную пустоту... Пусть генерал Везул и не принимал личного участия в битве, однако вымотался и устал не менее своих солдат. К счастью, теперь есть время передохнуть. Он подумал о своих роскошных покоях в Дурганти, но это не принесло облегчения. Вместо того чтобы предвкушать долгожданный отдых, Везул размышлял о феинах и о том, как далеко они продвинулись, стремясь отвоевать свой утраченный город...

Везул проснулся перед самым рассветом. Адъютант изо всех сил тряс его за плечо.

— Генерал... Сэр...

— Да, Джоррд, — буркнул он. — В чем дело?

Комната была погружена в сумрак, и только бледные предрассветные лучи пробивались сквозь щели в плотных шторах.

— Не знаю, сэр. За вами прислали. Вы должны ехать обратно на позиции, сэр. Везул нахмурился.

— Кто за мной прислал?

— Гонец — простой солдат, сэр. Он ничего не...

— Ладно, Джоррд. Сейчас разберемся. Передай мне плащ.

Накрапывал дождь. Свежий воздух пах землей. Большинство людей еще спали, и во дворе Везул заметил лишь несколько человек. При виде генерала молоденький солдат нервно подскочил, вытянулся в струнку и отдал честь. Гонец еще не успел толком отдышаться: он явно проскакал галопом весь путь от места битвы до самого лагеря, бока его чалой лошади исходили паром. Везул коротко кивнул в знак приветствия.

— Кто тебя прислал, парень?

— Лейтенант Дирарк, сэр.

Больше вопросов не возникло. Везул не удивился. Лейтенант Дирарк был блестящим офицером, да вот на поле боя он быстро терялся и не умел оперативно принимать решения. Генерал дал шпоры коню и погнал его вперед, на чем свет стоит кляня лейтенанта. Скорее всего Дирарк поднял шум из-за какой-нибудь сущей ерунды. А впрочем, кто знает...

Поднявшись на гребень холма, Везул подъехал к группе офицеров, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу. Дождь шел вроде несильный, тем не менее плащ и штаны генерала уже пропитались водой, и это не улучшило его настроения. Он придержал лошадь и окрикнул Дирарка:

— В чем дело, лейтенант?

Молодой человек поднял голову, встречаясь взглядом с генералом, и Везул невольно подался назад. На лице лейтенанта застыло выражение ужаса, а меж тем — пусть зачастую Дирарк и проявлял нерешительность — трусом он не был никогда...

— П-посмотрите, сэр. — Он указал на поле битвы, и Везул привстал на стременах, обозревая окрестности. Ночная тьма уже отступила, и рассвет окрашивал долину в серебристо-серые тона. Дым рассеялся. Поле битвы казалось мирным и...

— Я ничего не вижу. В чем...

Лейтенант подошел поближе и встал рядом с генералом, почти касаясь плечом бока его коня. За миг до того, как Дирарк заговорил, Везул уже все понял сам — и с губ его сорвалось невольное проклятие.

— Тела, сэр, — прошептал лейтенант. — Они исчезли. Все до единого.