Певец Преданий
Шрифт:
Впереди вспыхивает пламя, и его вид приводит Эффи в чувство. Она вспоминает слова Талискера. Путь в Сутру лежит через стихию — огонь или воду. Придушенный, нервический смешок вырывается из горла Эффи. Она-то надеялась на воду... Эффи хорошо плавает.
«Будет больно», — думает она. Так и есть. Вытянутые вперед руки чувствуют жар. Ей кажется, что пламя охватывает ее всю. Эффи кричит. Она слышит бешеный стук собственного сердца... Она хочет, чтобы рядом оказалась мама... Продолжает бежать... Хочет, чтобы здесь был дядя
— Ты уверен, что город в осаде? — Малки нахмурился и склонил голову набок, напряженно прислушиваясь. Они стояли в конце туннеля, и со стороны до них долетали приглушенные, но вполне опознаваемые звуки веселого праздника.
Рако улыбнулся.
— Это похоже на старого лиса... Я хочу сказать — на тана Сигрида. Думаю, он делает это намеренно, надеясь, что отзвуки пира донесутся до слуха шоретов.
— Праздник наперекор войне, да? Надежда умирает последней, — сказал Талискер.
— Полагаю, тан Сигрид знает, что делает, — отозвался Рако. — Руаннох Вер рассчитан на долгую осаду. Его только раз атаковали всерьез. — Он замолчал, поняв, что Талискер и Малки знают об этом лучше его самого.
— Да, помню, как же. Славное было времечко, — прокомментировал Малки.
Туннель заканчивался кирпичной стеной — вернее, так показалось на первый взгляд. На самом же деле стена была сплетена из ивовых прутьев, густо замазанных раствором извести. Видимо, с некоторых пор Руаннох Вер перестал хоронить своих танов в подземелье. Вход был закрыт, чтобы предохранить цитадель от холода и всепроникающей сырости.
Йиска постучал по стене.
— Думаю, мы сумеем ее сломать. Она не очень толстая. У меня в рюкзаке был топор, Малки.
— Да-да. Я еще рубил им дрова для костра.
Через несколько минут работы топор проделал дыру в стене. Напоминающая штукатурку замазка отваливалась влажными пластами. Однако, когда в стене появились отверстия достаточно большие, чтобы в них мог пролезть человек, шум с той стороны начал утихать. Очевидно, люди услышали их и обернулись к стене.
Талискер и Малки пролезли первыми, Йиска и Рако — следом. Ошеломленная тишина повисла в дымном воздухе. Кухни были полны слуг, поваров и воинов. Огромные куски говядины и свинины жарились для грядущего пира, распространяя вокруг себя одуряющий аромат. Воины сидели вокруг грубо сработанного деревянного стола, потягивая пиво и играя в кости. Старший из них поднялся с места, не сводя глаз с пришельцев. Талискер видел множество рук, потянувшихся к оружию. С некоторым опозданием он осознал, что их компания имеет странноватый вид: человеческие фигуры, с ног до головы покрытые серой пылью. Суеверные феины легко могли принять их за привидения — тем более что пришельцы появились из могильника танов.
— Кто вы такие? — спросил воин. Рако протолкался вперед.
— Харра, это я. — Он попытался стереть с лица пыль.
Каменное выражение лиц воинов ничуть не изменилось, и Талискер ощутил знакомое напряжение мышц. Его тело готовилось к бою. С некоторым удивлением он понял, что рад этому чувству.
Меж тем Харра вновь уселся на свое место и проговорил:
— Рако мертв. Кто вы? Призраки?
Один из воинов, стоящий рядом с Малки, протянул руку и провел пальцем по его предплечью.
— Вроде бы нет, Харра. Это люди. Правда, очень запыленные...
В толпе послышались смешки, но Талискер и не думал расслабляться. Он слегка поклонился, не вполне понимая положение Харры среди феинов.
— Вы знаете Рако. Меня зовут Дункан... Макгрегор. А это Малколм Маклеод и Йиска Таллоак.
Услышав выдуманную фамилию Талискера, Малки метнул в его сторону быстрый взгляд, однако ничего не сказал.
— Так-так, — протянул Харра. — И что же вы делаете в Руаннох Вере? Ныне люди пользуются подземными ходами, чтобы уходить из города, а не проникать в него.
Талискер кивнул в сторону Рако.
— Наши пути пересеклись в Ор Койле. Рако убегал от шоретского патруля.
Мало-помалу люди начали обращать внимание на странную конечность Рако, и в толпе снова послушались тихие шепотки. Подле Харры стояли двое высоких стройных воинов. Определенно, это были сиды. Талискер решил, что один из них принадлежит к клану медведя. Что же касается второго... здесь он сомневался. Возможно, волк.
— Что произошло, Рако? — спросил один из сидов. — Тебе удалось трансформироваться?
Рако усмехнулся.
— Да, представь себе.
Эти слова породили в толпе новую волну шепотков.
— Как же тебе удалось? — потрясенно спросил Харра. — Это случилось, когда ты преследовал чудовище?
— Нет. Это случилось, когда на меня напал Аон Кранн. Шоретский колдун оживил его и...
— Аон Кранн? На тебя напал мост? — Харра непонимающе потряс головой. — Ради всех богов, Рако, расскажи все с самого начала. Похоже, ты действительно угодил в серьезную передрягу. — Он поднялся на ноги. — Идем со мной. Полагаю, тан должен выслушать твою историю.
— Харра, я очень голоден... — начал Рако. Острый взгляд старого воина мигом осадил его.
— Ты поешь, когда тан Сигрид тебе позволит.
Путники вышли из кухни, сопровождаемые Харрой и еще несколькими воинами. Талискер все еще был настороже. Никто не объявил напрямую, что они арестованы, однако их маленький отряд был окружен плотным кольцом сидов и феинов. Талискер понимал, что судьбу пришельцев будет решать тан — сообразуясь с собственными суждениями. А стало быть, все зависело оттого, что он за человек, и Талискер не брался предсказать исход их беседы.
Руаннох Вер заметно изменился с тех пор, как он бывал здесь в последний раз. Талискер любил место, где они с Уной впервые стали любовниками. Город был менее внушителен, чем его северный брат — Сулис Мор. Не такой крепкий, зато теплый и приветливый. Украшения коридоров и залов стали более вычурными; здесь появилась изящная лепнина и узорчатые гобелены. Что ж, таковы вкусы Сигрида.
Они уже стояли перед дверями покоев тана, когда кто-то крикнул:
— Рако! Рако, постой! Это и правда ты?