Певица Перна
Шрифт:
— Уж как я старался их убедить, — бессильно развел руками Пьемур и уставился на Менолли невинным взглядом, потому что теперь она в упор смотрела прямо на него. На последнем слове голос его сорвался, и проказник в притворном отчаянии схватился за горло; — Так старался, что, как видишь, даже охрип…
— Как, разве наше золотое горлышко может охрипнуть? — язвительно осведомился Ранли.
Пьемур принялся ощупывать стоящие на столе кувшины с кла, пытаясь найти еще не остывший. Обнаружив один, он налил две кружки и одну из них предложил Менолли, а сам, отхлебнув сразу половину, прополоскал горло, вытер рот рукавом и посоветовал девочке не копаться:
— Вернемся к вопросу о деньгах. Это всего лишь вторая ярмарка за нынешний Оборот, так что по моим расчетам Цех кузнецов пришлет сюда кого-то из старших подмастерьев, чтобы он присматривал за теми, кто помладше, и наблюдал за сделками. Так вот, этот самый подмастерье, скорее всего, будет Пергамол, приятель моего отца. Если это окажется Пергамол, то я вам обещаю: за свою работу вы получите отличную цену. Ну, а если… — увидев, что Ранли уже открыл рот, собираясь что-то возразить, Пьемур сделал ему знак не перебивать, — если это окажется не Пергамол, то наверняка кто-то из его знакомых.
— А вдруг это будет просто молодой подмастерье, которому вздумается задать тебе трепку? — язвительно спросил Ранли.
— Подумаешь, — с великолепным презрением бывалого пройдохи отмахнулся Пьемур. — В крайнем случае, пущу слезу — он меня и отпустит. Скажу: я ведь еще совсем маленький, откуда у меня деньги… — из глаз у него закапали крупные слезы, весь вид выражал искреннюю, подкупающую невинность.
— Разрешите нарушить ваше захватывающее собрание, — произнес чей-то голос. Оглянувшись, мальчишки увидели Сибела с Кими на руке и виновато опустили глаза. — Менолли, можно тебя на пару слов?
Девочка встала и вслед за подмастерьем отошла к окну. Он сунул ей в руку скатанный ремешок и поблагодарил за то, что утром она спасла его мужское достоинство.
— Ничего, что я везде ношу Кими с собой? — спросил он, тихонько поглаживая сложенные крылья маленькой королевы. Даже во сне она ответила на его ласку нежным вздохом.
— Чем больше она будет с тобой, тем крепче к тебе привяжется. Если не можешь все время носить ее на руках, держи где-нибудь поблизости.
— Наверное, она еще слишком мала, чтобы научить ее сидеть на плече, как это делает твоя Красотка? Сегодня на ярмарке мне понадобятся обе руки.
— Попробуй посадить ее на плечо, когда проснется, — улыбнулась Менолли. — И приготовься к тому, что она будет все время душить тебя хвостом.
— А сколько раз ее нужно кормить?
— Сам увидишь. — Менолли рассмеялась, увидев испуганное лицо юноши.
— Радуйся, что тебе не придется ловить для нее рыбу! На всякий случай можешь носить с собой пару мясных колобков, хотя я уверена, что Камо в любое время готов нарубить сколько угодно мяса для твоей милашки. — Сибел тоже засмеялся. — И не забудь каждый день смазывать ей шкурку.
— Послушай, от этого снадобья всегда так разит? — недовольно сморщился юноша.
Менолли тихонько хихикнула.
— Это масло дал мне мастер Олдайв. Он сказал, что делает его для здешних дам, они мажут им лицо…
— Нет, только не это…
— Я уверена, что для тебя он изготовит что-нибудь более соответствующее твоему… — девочка замялась: а вдруг Сибел сочтет ее слова слишком дерзкими?
— Моему мужскому достоинству и званию? — усмехнувшись, подсказал подмастерье. — Пожалуй, я прямо сейчас к нему и зайду, — и юноша пританцовывающей походкой вышел из зала.
Менолли была рада, что ей удалось развеять подозрения мальчишек по поводу рождения файров. Сибел
— Слушай, Менолли! — сказал невесть откуда вынырнувший Пьемур. — Сейчас у меня есть пара дел, но после обеда, если хочешь, могу показать тебе ярмарку. Тебе ведь это все в новинку… ну вот, я и подумал…
Менолли с радостью согласилась — к тому же ей было любопытно взглянуть, как он провернет свои делишки. Мальчуган стрелой вылетел из здания и помчался через двор, остальные — за ним.
Несколько подмастерьев еще сидели за овальным столом, потягивая кла, но большинство школяров разбежались. Мастер Моршал, в гордом одиночестве заканчивавший свою трапезу, мрачно поглядывал на нее. Менолли предпочла поскорее удалиться в тишину своей комнаты.
Файры разлеглись на широком подоконнике, крылья их радугой переливались на солнце, глаза прикрыты многослойными веками. Красотка пошевелилась, подняла голову и, чуть приоткрыв глаза, тихонько пискнула. Менолли ласково погладила маленькую королеву, и та, вздохнув, снова погрузилась в сон.
С высоты второго этажа открывался отличный вид на площадь за Цехом арфистов и широкую подъездную дорогу. Там уже чувствовалось праздничное оживление: со стороны реки двигались повозки, вьючные животные лениво вышагивали под грузом тяжелых тюков. Ремесленники устанавливали прилавки, окаймлявшие площадь широким прямоугольником. Рядом с площадкой для танцев уже расставили столы и скамьи. Сегодня здесь будут играть не меньше сотни арфистов. Вот уж танцы — так танцы! И танцуют здесь, должно быть, совсем не так, как в Полукруглом… Да, судя по всему, ярмарка будет знатная. Ее первая ярмарка здесь, да и вообще первая — с тех пор, как стали падать Нити…
Вот из домика появились девочки — на них яркие праздничные наряды, головы покрыты прозрачными шарфами, чтобы легкий ветерок ненароком не растрепал затейливые прически. Ох, с каким удовольствием она сейчас попортила бы эти прически! Как вцепилась бы в аккуратно заплетенные косички Поны!.. Менолли с трудом взяла себя в руки, ее саму испугала сила вспыхнувшей в ней неприязни. В конце концов, девчонки ничего не добились — им так и не удалось настроить против нее лорда Гроха. Зачем же ей обращать на них внимание? У нее есть занятия поинтереснее. Ведь она как-никак будущая арфистка, а не приходящая ученица. Ее учитель — сам мастер Робинтон. Хотя, конечно, так может сказать каждый школяр: ведь Робинтон — Главный мастер всего цеха арфистов. И все же она — полноправная ученица и останется ею, несмотря ни на что. Особенно теперь, когда девчонки попытались поставить под угрозу ее пребывание в Цехе! Она останется здесь, несмотря на все их старания, несмотря на неверие собственных родителей! Останется, потому что здесь ее место — так сказал мастер Робинтон. Только здесь она может стать настоящим музыкантом. Здесь она найдет свое истинное место — место, которое принадлежит ей по праву. Она найдет его, как нашла свою пещеру. И ей не помешает никто, а уж маленькие злюки, вся важность которых в том, что они чьи-то там внучки, или трусливая дрянь, вроде Данки, и подавно!