Pig in a Poke
Шрифт:
Водитель глушит двигатель и отключает холодильное оборудование. Все, его работа закончена. Он и сопровождающий выбираются из кабины. Закурив, медленно идут к корме рефрижератора. Вслед за ними, переговариваясь, тянутся и санитары.
Бригадир санитаров, небритый хмыреватый мужик лет сорока пяти с бегающими глазами и дергаными движениями психопата, экзаменует одного из своих «бойцов».
– А знаешь, почему «Груз-200», Олежка?
– Ну, хрен знает, с Афгана, вроде, пошло ...
– А в Афгане как появилось?
Олежка новенький. Порядков еще не знает, а потому недовольно пожимает плечами. Его меньше
– Стандартный советский военный гроб «Изделие «Г-3», два метра десять сантиметров в длину, восемьдесят пять в ширину, - продолжает назидательно бригадир.
– Вместе с цинковой оболочкой, транспортировочным ящиком и телом весит около двухсот кило. Понял, салага?
– Да чего уж тут не понять.
– Это тебе еще повезло, парень, что лето холодное. Видел бы, что было в августе четырнадцатого. Сотнями везут, жара тридцать градусов, половина холодильников не фурычит… Открывай!
– прерывается лектор, дойдя до задних дверей прицепа.
Водитель, дождавшись кивка сопровождающего, дергает ручку. Створка отлетает в сторону. Пассажир внутри снова замирает, готовый к бою.
Световое пятно китайского фонаря вырывает из мрака картину из фильма ужасов. Прицеп почти на треть заполнен смерзшимися телами. Голые и одетые. Чистые и окровавленные. Некоторые упакованы в черные мешки. Свалены небрежно и наспех, словно туши на скотобойне.
Бригадир оценивает фронт работ.
– Чего все разные? Опять не из морга, а прямо с поля грузили?
– Как принял, так и сдал, - отвечает сопровождающий.
– Ты мне машину пошустрее освободи. Спать хотим, чуть живые …
– Да не ссы, начальник. Все сделаем.
– Сильно смерзлись?
– профессионально интересуется один из санитаров, круглолицый приземистый парень.
– Да не очень. Пять часов в заморозке. Так, сверху разве что прихватило.
– Ладно, давай наверх!
– командует бригадир.
– Раньше начнем — раньше кончим. Работы часа на два, и так уже полночи тут кукуем… Вперед, орлы!
«Кукующие орлы» в грязных, не по размеру, халатах лениво подкатывают тележку. Двое, используя ее как лестницу, неуклюже забираются внутрь.
– Распишись, - сопровождающий тычет бригадиру разграфленный листок и ручку.
– И считайте их, бл*дь!
– Да ладно, начальник!
– лыбится бригадир, малюя на ведомости неразборчивый росчерк.
– Все пучком будет. Если и ошибемся, то не больше чем на два-три. Один хрен завтра половину в крематорий засунут …
Санитары, что влезли вовнутрь, уже ходят по телам, оценивая с какой стороны начинать разгрузку.
Лежащий под коченеющими трупами пассажир спокойно и сосредоточенно ждет, слушая разговоры.
– А вот из ВКонтакта: «Здравствуй! Это игра "Синий кит", я - твой куратор. Первое задание: найди ближайший военкомат и узнай, где записывают добровольцами в ДНР» …
– Гы, гы! Вот еще. Путин, Медведев и Шойгу приходят в публичный дом …
– Это херня, слышал. А знаешь, чем вагон с трупами отличается от вагона с гондонами?
– Не…
– Гондоны нельзя вилами разгружать...
Не переставая балагурить санитары тянут за ноги первое тело, скидывают его бригадиру с напарником. Те, подхватив за конечности, опускают, словно свиную тушу, на дно багажной тележки. За первым следует второй, третий труп...
Когда тележка наполнилась, ее откатили к работающим холодильным камерам. Вытягивая поочередно поддоны, перевалили на них по два, а то и сразу по три тела.
Сопровождающий приседает на один из ящиков, что раскиданы по ангару. Его неумолимо тянет в сон. По инструкции он обязан присутствовать при разгрузке, но кто их соблюдает, эти инструкции. Территория охраняется, санитары опытные, да и кому нахрен нужен этот страшный груз? Не растащат… Тем паче, что общага для персонала, где им выделены две койки, в пяти минутах ходьбы. Несколько раз клюнув носом, он, наконец, принимает решение. Бог не выдаст, свинья не съест.
– Мы отойдем на полчасика!
– окликает он бригадира.
– Если что — вот мой номер. И пока не закончите, чтобы ни капли! Иначе доложу руководству, разгонят всех к бням!
– Да ты че, начальник!
– делано возмущается бригадир.
– Я без понятия, что ли? Вот и новенького взяли. Из городского морга, интеллигент. Так что теперь нас больше, значит и закончим скорее.
Водитель и сопровождающий идут к воротам, растворяются в темноте.
– Разгонит он, - бурчит бригадир.
– Ты поищи дебилов, чтоб тут за восемь тыщ ишачили. Если б не хабар, послал бы нахер эту работу. У меня два высших и три судимости...
Разгрузка продолжается. Пассажир, укрытый в глубине рефрижератора под несколькими слоями тел ждет, вспоминая все, что знает об этом месте.
*
Пятьсот двадцать второй центр приема и отправки погибших, более известный как ЦПОП, хоть и находится на территории госпиталя, но является отдельной закрытой частью и подчиняется напрямую штабу военного округа. Как и все засекреченные объекты, с самого начала центр был хитрым бюрократическим конгломератом. Ангар и установленные в нем семнадцать холодильных блоков, рассчитанные на четыреста восемь тел, по документам являлись «Вторым филиалом 111-го государственного центра судмедэкспертиз». Взвод охраны был от Росгвардии. «Временно прикомандированными в распоряжение» считались также специалисты 124-й лаборатории, которая занимается опознанием тел и современный мобильный крематорий, обтекаемо именуемый в официальных документах «Комплексом промышленного сжигания биологических отходов «Инсениратор ИН-50.1К» производства Санкт-петербургской компании «Турмалин».
Охрана, служба материально-технического обеспечения, судмедэксперты, санитары, рабочие, операторы крематория и, кроме того, прикомандированные, расписывались за получение зарплаты в ведомостях совершенно разных структур, как военных, так и гражданских. Но, как и все в России, что связано с делами секретными, подчинялись они ФСБ. А есть ли более охраняемый секрет в этой стране, чем погибшие в бесконечных необъявленных войнах?
В девяностых сюда доставляли с Кавказа и потом развозили по всей стране тела погибших солдат. С приходом Путина ЦПОП под Вторую Чеченскую был укомплектован итальянским холодильным оборудованием с камерами из высококачественной нержавеющей стали стоимостью более миллиона долларов.