Пик затмения
Шрифт:
Бурый медведь, старый добрый Джо, бросился наперерез и одним ударом отшвырнул сразу двоих. С рыком вырвалась из толпы мохнатая овчарка, и спустя мгновение лисья тушка была примята к земле. Зигзаком мелькнул в траве мангуст, поднырнул под Мару, и не успела она пожалеть о том, что когда-то считала Мбари другом, как он появился с другой стороны, сжимая в зубах змею.
Большому костру пришел конец. Погас огонь, разбитые барабаны валялись грудой мусора. От круга избранных ничего не осталось. Ритуальные маски были сняты, а люди разделились на тех, кто пытался остановить
Львица Эш тяжело дышала, на ее морде краснела кровь. Кажется, глаз был выколот или серьезно ранен. Этого Мара не разглядела. Она отчаянно искала глазами Брин. Пыталась подключить обоняние, но ноздри забились тяжелым запахом гари и мяса, различить в этой вони тонкий аромат цветочных духов было почти невозможно.
Песца не было видно, белой макушки тоже. Мара обошла костер и уже решила, что Брин отсиживается где-нибудь в палатке, как вдруг увидела поодаль безжизненное тело девушки. Смуглая кожа, черные волосы, индейская одежда – и слишком светлые ладони.
Что-то екнуло внутри, Мара приблизилась, потянула шею и аккуратно толкнула девушку. Тело перевернулось тряпичной куклой, волосы упали с лица… Разводы грима, краски для волос не могли скрыть знакомых черт. Брин. Это была Брин…
Мара сбросила шкуру, и голая, в саже, запекшейся крови, упала на колени рядом с подругой. Пульс! Есть пульс! Ну же, милая, дыши! Открой глаза!
– Помогите! – гарь заполнила легкие, голос хрипел и срывался. – ДЖО! Помогите!
Люди бежали со всех сторон. Джо, Нанду, Имагми, Мбари, Зури… Дзагликашвили, завернутая в простыню.
– Брин, открой глаза! Бриндис! Все хорошо, все кончено, только очнись!..
На плечи Мары упала какая-то тряпка, и девочка машинально завернулась.
– Тамрико, отойди… Сейчас будут врачи, отойди, тебе не надо это видеть… Ты ранена?..
– Брин! – Джо опустился рядом и приложил ухо к груди исландки. – Она дышит… Но как… Я думал, это Роуз… Чертова маска! Брин, как ты могла…
– А ты знал! – выпалила Мара. – Ты знал, ради чего весь этот ритуал, да? Знал, что всем грозит! Неужели ты думал, она оставит тебя одного или подарит Роуз?
– Тамрико, о чем ты?! – вмешалась Дзагликашвили. – Маквайан, объясни немедленно!..
– Я хотел защитить ее! – Джо проигнорировал учителя.
– Чертов дурак! – кулак Мары обрушился на индейское плечо. – Хотел защитить ее?! Отказался бы от ритуала! А если бы я не успела? Брин, очнись! Ты слышишь меня? БРИН!
С приоткрытых губ исланки сорвался вздох, ресницы дрогнули, но глаза остались закрытыми.
– Роуз… – едва слышно выдохнула Брин. – Я связала ее… В нашей палатке… Прости, я должна была…
– Брин, все хорошо! – Мара наклонилась ниже, провела рукой по волосам подруги. – Я погасила костер, нарушила ритуал… Все уже неважно, все тут, рядом…
Веки Брин распахнулись, и ледяные глаза уставились на Мару.
– Я не понимаю что со мной… – пробормотала исландка. – Очень болит голова… Почему все шепчут?
– Кто шепчет, Брин? – Мара едва видела подругу в соленом тумане слез.
– Все шепчут. Ты разве не слышишь этот шепот? – Брин снова прикрыла глаза. – Нанду говорит, что найдет Густава и убьет его. И у него болит локоть, очень сильно. Джо говорит, что боялся меня потерять… Дзагликашвили собирается позвонить твоему отцу, Имагми… Тихо… Вот, разве ты не слышишь? Имагми только что шепнул: «Ритуал сработал…»
Мара выпрямилась, обвела взглядом всех, кто стоял рядом. Или все оглохли, или Брин сошла с ума… Озадаченные лица говорили, что она попала в точку, но как, если никто не произнес ни звука? Мара посмотрела на Имагми. «Ритуал сработал», значит? Не может быть! Она ведь погасила костер! Да и новый дар… Разве это действительно правда?
– Имагми, что?.. – начала она, но ангкакук кивнул, не дав договорить.
Подошел ближе, наклонился, и Мара увидела на его плече длинные глубокие борозды от когтей.
– Она слышит мысли, – он озабоченно заглянул в лицо исландки. – Она была не готова… Нет контроля, защиты, организм слишком слаб. Она не сможет принять дар…
– Джо… – тихонько позвала Брин. – Почему так болит голова?
– Что делать?! – не выдержала Мара. – Как это остановить? И почему?.. Почему, ведь я же успела? Я… Я погасила, костер, Имагми! Что это?..
– Ты опоздала, – раздался над ухом знакомый голос.
– Густав? – Мара обернулась, и с трудом удержалась от того, чтобы не перевоплотиться в медведя снова и не откусить голову одному из мерзкой Четверки.
Сейчас Густав был без грима. В традиционной африканской одежде – но без грима, и выглядело это дико. Как будто полусумасшедший шведский старик собрался на карнавал.
– И ты еще смеешь здесь появляться? – психанул Нанду. – Из-за тебя это все! – он заломил старику руку за спину. – Миссис Дзагликашвили, звоните Эдлунду! Вукович! Кошкиной! Пусть его арестуют, заберут, посадят до конца дней!
– Густав?.. – грузинка выглядела напуганной и растерянной, как маленькая девочка, в печальных темных глазах блестели слезы. – Неужели все это был обман? С твоей смертью? Я оплакивала тебя… И все ради ритуала? Не думала, что скажу это, но Торду прав. Тебе самое место в тюрьме! Вот только найду сумочку с телефоном… Торду, держи его крепче!
– Не волнуйся, Медея, я не собираюсь сбегать, – с умиротворенной улыбкой ответил Густав. – Я знаю, что нарушил закон и по моей вине пострадал невиновный. Но теперь моя миссия выполнена, и я готов ответить.
– Как мне спасти ее? – вмешался Джо.
Он приподнял Брин, прижал ее голову к груди и нежно гладил по волосам.
– Никак, – Густав продолжал блаженно улыбаться, непохожий на самого себя. – Мне жаль ее, но она не должна была вмешиваться. Ее сознание, ее разум были не готовы к новым возможностям. Она приняла больше, чем могла принять, и не сможет с этим справиться. К сожалению. Но у нас есть другие пары, в которых все прошло успешно. Они пока молчат, могли еще не почувствовать изменений. Но все они стали частью великого будущего.