Пикировщики

Цупко Павел Иванович

В сентябре 1942 года лейтенант Усенко и старший лейтенант Лопатин отличились: во время поисков подходившего к советской операционной зоне союзного конвоя РQ-18 они рискнули удалиться в Ледовитый океан на предельный радиус и там, ко всеобщей радости, обнаружили конвой. Командование Северного флота и ОМАГ смогло заблаговременно четко спланировать операцию по охране судов, и почти без потерь они были приведены в порты разгрузки. За исключительную смелость, проявленную при поиске конвоя, летчиков отметили, а политотдел выпустил посвященную им листовку. Через месяц после того памятного полета в жизни Константина произошло, как он выразился, самое главное событие - его приняли в члены Коммунистической партии.

Следует сказать,

что летчики 13-го авиаполка за период с июля по ноябрь 1942 года вместе с другими авиаполками ОМАГ и моряками Северного флота надежно прикрыли пять огромных союзных конвоев: два пришедших к нам и три направлявшихся из наших северных портов на запад. В те грозные дни, когда враг рвался к Сталинграду и в предгорья Кавказа, мы обеспечили доставку на материк полученных от союзников артиллерийских орудий, танков, автомашин, боеприпасов, продовольствия. Хотя эта помощь, прямо сказать, была невелика (составляла менее двух процентов потребностей фронта), она была получена в очень трудное время. Вот почему благополучную проводку в наши порты каждого судна мы расценивали как победу.

Но радость этих трудных побед омрачилась тяжелейшими утратами: в жестоких схватках с гитлеровцами и с арктической непогодой погибли многие опытные летчики 13-го авиаполка, и среди них адъютант первой эскадрильи старший лейтенант Григорий Прокофьевич Диговцев, капитан Георгий Иванович Кузин, ставший комэском-два, старший политрук Сергей Митрофанович Хоменок, флаг-штурман Василий Григорьевич Родин, инженер Алексей Иванович Лысенко, Костин земляк и закадычный друг Александр Иванович Устименко...

Тогда-то Константин и попросился на самый тяжелый участок фронта, чтобы рассчитаться с фашистами. Но в конце ноября наш авиаполк был отведен в тыл на переформирование. Василий Павлович Богомолов, ставший подполковником, остался на Северном флоте заместителем командира авиационной дивизии, Гилима назначили флаг-штурманом разведывательной эскадрильи, а лейтенанта Усенко и еще двух летчиков взяли в ПВО Москвы.

Такое назначение вначале обрадовало Константина, но, прибыв на место, он вскоре убедился, что ошибся: зимой 1942/43 года в небе Москвы боев с немецкой авиацией практически не было, так как гитлеровское командование не рисковало посылать туда даже разведчиков. Благодаря своей настойчивости Усенко добился возвращения в родной 13-й.

В то время мы в Северном Казахстане приняли пополнение молодых летчиков и спешно готовились к возобновлению боевых действий в Арктике. Командовал нашим авиаполком Герой Советского Союза полковник Василий Иванович Раков. Под его опытным руководством мы быстро обрели нужные бойцовские качества и уже закончили программу боевого обучения, когда случилось несчастье:

в марте в последнем учебном полете попали в снегопад и погибли помощник командира авиаполка Иван Щербаков со своим неизменным штурманом Василием Чернышевым, командир звена Гутенев Яков с Иваном Калининым и молодой летчик Василий Золин с Алексеем Кабаньяном. Василий Иванович уехал на Балтику, авиаполк доукомплектовали самыми опытными летчиками и поручили выполнить еще одно ответственное задание - перегонку боевых самолетов.

Первыми перегоночные маршруты из Восточной Сибири на запад прокладывала группа лучших пилотов. Среди них, естественно, был и Константин Усенко. Шесть раз в обоих направлениях Костя пересекал всю страну, доставляя в действующие авиаполки новейшие самолеты, обучая искусству полетов на них фронтовых летчиков. Свои кратковременные посещения Москвы он использовал, чтобы осуществить задуманное: попасть в число защитников Ленинграда.

И добился: в августе 1943 года его перевели на Балтику.

Так Константин оказался в Ленинграде, получил назначение в 73-й, где, к неописуемой своей радости, встретил Василия Ивановича Ракова и теперь, стоя в строю, слушал приказ о проведении своего первого боя в небе Балтики.

Позади

Усенко стоял его новый экипаж - пожилой и степенный штурман лейтенант Шигаев и подвижный, пышущий энергией воздушный стрелок-радист старший сержант Спаривак. Слетаться с ними как следует Константин еще не успел, но оба летчика были опытными и на своего командира произвели хорошее впечатление: взаимное доверие у них возникло в учебных полетах.

Первая эскадрилья 73-го авиаполка, в которой теперь служил Константин Усенко, ему понравилась. Ребята в ней подобрались исключительно молодые, отчаянно смелые, долг и службу ставили превыше всего. Самым "старым" был тридцатичетырехлетний Раков. Командир эскадрильи пользовался особым уважением и непререкаемым авторитетом не только у подчиненных, но и во всех подразделениях полка, чему Константин несказанно обрадовался, хорошо зная не только личные качества Ракова, его образованность и культуру, но и редчайшее бесстрашие.

Василий Иванович принадлежал к плеяде таких прославленных морских летчиков, как известный полярник Иван Черевичный, как Евгений Преображенский, первым бомбивший Берлин, как Николай Челноков, признанный мастер бомбардировок на Балтике. В авиацию Василий Раков пришел вместе с ними еще в 1928 году, будучи ленинградским рабочим, студентом рабфака. В боях с маннергеймовцами во время советско-финляндской войны он уже командовал эскадрильей скоростных бомбардировщиков, которая по праву считалась одной из сильнейших в военно-воздушных силах Краснознаменного Балтийского флота, выполняла самые сложные и трудные задания. За проявленное мужество и умелое командование Василий Иванович Раков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Потом он учился и закончил Военно-морскую академию. Уже во время Великой Отечественной войны участвовал в боях на Черном море, командуя авиационной бригадой. В последние дни обороны Севастополя был ранен, поправился, буквально рвался на фронт и потому попросился в 13-й авиаполк. Однако вновь скрестить оружие с фашистами ему удалось только в небе родного Ленинграда, где в блокаду погибли его отец и мать.

Среди других известных командиров-летчиков Василий Иванович Раков отличался главным образом особо вдумчивым и тактически грамотным подходом к организации каждого боя: он всегда умел преподнести врагу такие "сюрпризы", в результате которых цель под ударами пикировщиков уничтожалась, а экипажи "петляковых", как правило, возвращались домой без потерь. Летать и учиться у такого командира, как Раков, было большим счастьем для Константина Усенко. Он это сразу оценил.

Константин был приятно поражен, когда, присмотревшись, заметил, что и остальные летчики - Василий Голубев, Григорий Пасынков, Юрий Косенко - были под стать командиру. Такого еще не случалось, чтобы вражеские зенитки или истребители заставили бы их свернуть с боевого курса: любое задание командования они выполняли, добывали славу своей эскадрилье в напряженных боях, совершенствуя тактику бомбардировочных ударов с пикирования. Это они, раковцы, первыми в советской авиации применили и овладели самым сложным видом бомбометания пикировщиков одновременно двумя самолетами, а потом и тремя звеном. Экипажи Голубев - Давыдов, Кабаков - Куликов, Веденеев - Проценко, Чубинидзе - Мошкарь, Косенко - Кабанов дерзким ударом прорвали сильную охрану и уничтожили железнодорожный мост через реку Нарову у города-крепости Нарва на целый месяц прервали важнейшую для немцев коммуникацию из Таллина к группе армий "Север", осаждавших Ленинград. Они же отличились и в январе 1943 года при прорыве блокады, разрушив на берегу Невы железобетонное здание ГЭС-8, превращенное гитлеровцами в неприступную левобережную крепость. За высокую меткость при бомбометании таких "точечных" целей экипажи Голубева, Кабакова, Пасынкова, Веденеева и Косенко первыми в стране стали называться снайперскими.