Пикирующий глиссер
Шрифт:
Глиссер втащили на платформу, бережно упаковали и отправили в НИИ, чтобы по весне продолжить испытания в акватории Баренцева моря.
Произошедшее в Комсомольске сражение скрыть было невозможно. Поэтому прессе его представили как срыв попытки теракта помощника полевого командира Абу Кумара по прозвищу Черный Оборотень. Эта новость особого эффекта не произвела, к сожалению, обыватель уже привык к сообщениям, что чуть ли не каждый месяц уничтожают выслеженных террористов. А вот глава компании «Юго-Восток» сразу сообразил, в чем дело, и решил снова отсидеться в Лондоне.
Беседующий с Главным Инквизитором Сервант неожиданно оглянулся на своих бойцов и погудел:
– Стрелок, это, кажись, к тебе!
Сгрудившиеся диверсанты посмотрели в указанном направлении – по огромному холлу аэропорта, подслеповато щурясь, шла Анжелика. Блондинка была одета в короткую джинсовую куртку на меху, узкие голубые джинсы были заправлены в высокие остроносые сапоги леопардовой расцветки, стук их тонких каблучков под сводами стеклянного купола здания разносился далеко.
– Анжелика! – выкрикнул Виктор, бросаясь к девушке. Они обнялись и поцеловались, будто год не виделись, а не какую-то неделю.
– Я чуть не опоздала, – нервно заговорила девушка, глотая окончания слов. – Губернатор задержал. Ты же сказал тогда, что я должна спрятаться понадежнее, а где может быть самое безопасное место? Правильно, в резиденции наместника. Под патронажем его супруги написала несколько статей, вернее сказать, это были сплошные хвалебные оды, осанна. Сегодня губернатор предложил мне возглавить его пресс-службу.
– Растешь, детка, прямо на глазах, – мягко улыбнулся Виктор. – К тому же смена деятельности это в твоем духе…
– Я отказалась, – перебила его Анжелика и, видя в глазах Савченко недоумение, продолжила: – Сказала, что выхожу замуж и мой будущий супруг не хочет, чтобы его жена вообще работала. И, представляешь, губернатор вдруг заявил, что мне крупно повезло, он и сам противник эмансипации. Считает, что муж должен жену любить, семью обеспечивать, а если будет наоборот, то нас ждет судьба Содома и Гоморры.
– Ну а ты?
– А я хочу попробовать стать женой Джеймса Бонда, – выпалила девушка на одном дыхании, как будто боялась, что ее перебьют.
Виктор ответить на признание не успел, за спиной раздался громоподобный командный голос:
– Руки за голову и на колени, живо!!!
– Ты чего? – не понял Савченко, медленно поворачивая голову. За спиной стояли двое патрульных милиционеров с обнаженными пистолетами, а чуть в стороне столпилась группа современных извозчиков во главе с красномордым верзилой. Виктор скосил глаза чуть в сторону и увидел бойцов своей группы, которые, подобно шарикам ртути, стали растекаться по залу. С учетом недавнего конфликта с местным милицейским спецназом у моряков появился шанс на моральное удовлетворение.
– В чем дело? – Перед милиционером встал грудью вперед Главный Инквизитор. Прапорщик, старший патруля, хотел рыкнуть
– Вы кто такой, гражданин?
– Полковник Зимогляд, контрразведка Московского гарнизона, – Степан Алексеевич продемонстрировал удостоверение. – Какие претензии к моему офицеру?
– Он беглый бандит! – закричал подоспевший гицель. – Я сам у него видел автомат.
– В отделении разберемся, товарищ полковник, – как можно миролюбивей произнес старший патруля.
– Момент, – остановил его Зимогляд, теперь вместо удостоверения в его руке был мобильный телефон. Он быстро связался с начальником Новоморского УФСБ. – Здорово, Тимофей Ильич. Нет, еще не еду. Я в аэропорту, провожаю своих хлопцев. Так к одному из них пристал милицейский патруль. Орлы рвение проявляют, только у моих через пятнадцать минут посадка. Понял, жду пять минут.
Главный Инквизитор отключил телефон и сунул в карман пальто. В зале ожидания возникла напряженная тишина.
Диверсанты неслышно приблизились к патрульным, что называется, на расстояние прыжка, но милиционеры с места не тронулись. Прапорщик хорошо знал, что на языке блатных обозначает «предъявлять туза», то есть сообщать о могущественных знакомых. На такую туфту он поймался лишь однажды, когда был еще желторотым сержантом.
Ждать пять минут не пришлось, уже от силы через три в холл влетел взмыленный начальник линейного отдела аэропорта. Увидев своих подчиненных с пистолетами на изготовку, майор заорал нечеловеческим голосом:
– Королев, твою мать… – дальше шла уже совсем ненормативная лексика, где самыми понятными проскальзывали слова: – Я б… тебя… как жабу…
До прапорщика наконец дошло, что он проявил рвение вовсе не там, где следовало, а по нынешним временам это чревато плохими последствиями. Крайним он быть не хотел.
– Товарищ майор, это они указали, что в аэропорту находится беглый уголовник, – старший патруля немедленно указал на группу гицелей.
– А… – еще громче завопил начальник линейного отделения, указывая на предводителя ватаги таксистов. – Я тебя, рачье рыло, повешу перед стоянкой на флагштоке, как… как последнюю сволочь. Королев, если эта банда еще раз появится в радиусе десяти километров, прострелишь им колеса и арестуешь как банду гопников. А если узнаю, что ты химичишь, полетишь в космос, как твой однофамилец. Понял?
– Так точно, – вытянулся побледневший прапорщик и, чтобы начальник, не дай бог, не приказал открыть огонь на поражение, первым заорал на гицелей: – А ну-ка, пошли вон, козлы.
Сунув оружие в кобуры, патрульные тут же ретировались.
– Товарищ полковник, этого больше не повторится. А этих я в бараний рог и… во все дыры!
– Смотри, майор, если не ты их, то они тебя, а это уже попахивает служебным несоответствием, – добродушно проговорил офицер, которого коллеги и подчиненные ласково называли Главный Инквизитор.