Пикирующий орел
Шрифт:
Опустив письмо, долго стояла, глядя на почтовый ящик. Ею овладела странная инертность. Она не знала, сколько времени так стояла, но вдруг осознала, что на нее устремлены взгляды мужчин, сидевших перед кафе. Те, кто играл в трик-трак, остановились; водитель автобуса, привезший туристов, также наблюдал за ней, не обращая внимания на своего пассажира, который засыпал его вопросами про историю Аббатства. Две женщины, ехавшие верхом на осликах, приостановились, и с полдюжины темных ребятишек ждали под большим деревом, удивляясь, что же случилось с этой англичанкой, неподвижно застывшей, уставясь на почтовый
Вспыхнув, она пошла по узкой деревенской улице среди высоких домов с закрытыми ставнями, садов, где цвели гибискус и бугенвиллеи, и дворов, заполненных ароматом роз и затененных вьющимся виноградом.
Вскоре она уже ничего не видела, потому что слезы застилали ей глаза. Неужели это начало конца? Неужели она боролась, чтобы завоевать любовь мужа только для того, чтобы сразу ее потерять? А как он прореагирует на ее обман? Она использовала его болезнь и беспомощность, чтобы заполучить то, о чем так мечтала с момента их первой встречи. Ужас охватил ее, и Тесса поняла, что никогда не сможет посмотреть ему в лицо. Он чуть не распял ее однажды; и снова сделает это, но сначала будет мучить, терзать своим презрением, насмешкой и жестоким осуждением. Ведь он будет жестоким, узнав, что женился на девушке, которая ему не нравилась, которую он считал непривлекательной, которая ему «строила глазки», когда он был так увлечен ее сестрой.
Нет, она никогда не сможет посмотреть ему в лицо. Но что ей делать? Тесса принялась думать о том, как ей исчезнуть. Найти работу за границей? Это единственное, что ей оставалось. Может быть, тот врач не поможет Полу; даже если он сделает операцию, это не наверняка излечит его. Но она должна быть готова ко всему.
Пол еще лежал, когда Тесса вернулась домой и посмотрела на часы. Еще есть время до чая. Сев в машину, она поехала в Кирению. Тесса никогда не была в Кантри-клубе, но знала, что туда приносят все английские газеты. Никто даже не удосужился спросить, является ли она членом клуба, когда она стояла, беспомощно озираясь вокруг. Но вскоре нашла то, что искала, и села за стол, держа в одной руке «Таймс Эдикейшнел Сапплемент», а в другой — бумагу и карандаш.
Канада… Австралия… Венесуэла… Гонконг… Гонконг?..
Глава X
Звездный свет над горами и ветерок, пахнущий соснами; круглая луна в глянцевом небе и стрекотание кузнечиков в тихом ночном воздухе — будет что вспомнить.
Тесса стояла на верхней террасе в тот чарующий час между заходом солнца и наступлением ночи, задумчиво разглядывая кипарисы, оливковые деревья и пальмы. Завтра она уезжает… и никогда не вернется.
В ее глазах задумчивость сменилась нежностью — она увидела Пола, который поднимался по ступенькам, высоко держа голову, и ей стало страшно. Она мысленно произнесла молитву за успех предстоящего лечения.
Осмотрев Пола в Лондонской больнице две недели назад, Джон Рид согласился взяться за лечение. Поскольку явного повреждения зрительного нерва он не обнаружил, то решил использовать только терапевтические методы для восстановления зрения.
— Но я уже проходил курс лечения, — напомнил ему Пол.
— Мне кажется, что с тех пор произошли некоторые изменения, — осторожно ответил Джон. — Естественно, я ничего не обещаю, но надеюсь на положительные результаты.
Не желая рисковать во второй раз, Пол не дал согласия; супруги вернулись на Кипр, и только Джо знал о том, что они приезжали в Англию. Однако по настоянию жены Пол вскоре согласился отдать себя в руки Джона Рида.
— Я здесь, наверху! — крикнула Тесса, когда Пол добрался до крыши. Терраса была огорожена перилами, и он слегка придерживался за них, пока не дошел до того места, где она стояла. Пол принимал ванну, когда она сообщила ему, что будет наверху. Когда он подошел совсем близко, Тесса сказала, взяв его под руку:
— Ты вкусно пахнешь.
Он засмеялся легко и беззаботно, и она снова произнесла пылкую молитву: «Не дай Бог, что-нибудь не получится…»
— «Маунтен Морн». Использовать после бритья. Ну и названия они придумывают!
— Мне нравится запах. И название подходящее. — Поднявшись на цыпочки, она потерлась носом о его щеку. — М-м-м, да, очень приятный!
— И ты тоже очень приятная! — Он обнял ее и поцеловал так, что у нее захватило дух. — Неужели я скоро тебя увижу, моя дорогая, милая жена? — Какой странный у него голос. Нет, это все нервы, нервы и бремя неизвестности… но за последние две недели она несколько раз обращала внимание на что-то необычное в его голосе, когда он говорил о лечении и возможном возвращении зрения. — Моя… моя красавица… увидеть твое лицо…
«Моя красавица…» Она прижалась к мужу, обняв его за шею. Неужели это их последняя ночь? Последняя ночь, когда он будет сжимать в объятиях свою прекрасную Люсинду… «Моя красавица…» Какие шутки выкидывает судьба — или скорее природа! Потому что, если бы природа была добрей, Пол мог бы принадлежать ей с самого начала.
Они постояли немного, думая каждый о своем. Что бы он сделал, подумала Тесса, если бы узнал, что она уложила все свои вещи и что большая их часть уже отправлена в Англию? Что бы он сказал, если бы знал, что на следующий день после того, как он ляжет в больницу, она поедет на собеседование по поводу работы в другую часть города — и уедет далеко-далеко от него, навсегда?
— Расскажи мне про ночь, — попросил Пол. — Я ощущаю воздух — прохладный, свежий и ароматный; слышу кузнечиков и этот странный крик летучей мыши — а еще что?
— Круглая луна, которая видна между облаками, — да, Пол, сегодня на небе облака, но серебристые. Звезды — как маленькие хрустальные колодцы, а цвет неба — темно-красный, но местами видны лиловые полосы, которые, я думаю, образуются потому, что лунный свет проходит через облака разной толщины. — Она замолчала, услышав его смех.
— Радость моя, стану я видеть или нет, но ты всегда будешь мне про это рассказывать!
Всегда… если бы он знал!
— А пальмы, — продолжала она, глядя сверху на очертания деревьев на фоне неба, — их листья кажутся серебряными, как будто окрашены лунным светом, и они чуть покачиваются на ветру. — Она замолчала и засмеялась, — Это очень романтичная ночь, Пол! — Напряжение начинало сказываться, и ее голос слегка дрожал. Эту ночь она хотела провести так, чтобы навеки сохранить в памяти, не думая о том, что ее ждет впереди — сердечная боль и вереница тусклых лет.