Пикник на острове сокровищ
Шрифт:
– Воняет, да? – спросила Люба. – Мама у меня лежачая, полный паралич после инсульта. Утром переодену ее и на работу, вечером вернусь, ясное дело, море разливанное. Сколько ни стираю, ни кипячу, а толку никакого.
– Может, купить памперсы? – необдуманно предложил я.
Люба засмеялась.
– Вы хоть знаете, сколько они стоят? Моей зарплаты не хватит. Еще посоветуйте сиделку нанять! Много чего можно, если деньги в кошельке водятся! И одноразовые простыни, и матрасы специальные, и штанишки непромокаемые,
– Я ищу Юрия Трофимова.
Лицо Любы осталось непроницаемым.
– Кого? – равнодушно переспросила она.
– Юрия Трофимова.
– Не знаю такого.
– Как же! Вы порекомендовали его Тоне в качестве жильца.
– Ах, этот!
– Вспомнили! – обрадовался я.
– Угу, – кивнула Люба, – только мы незнакомы. В смысле не дружим. Трофимов пришел ко мне за бумагами… э… свидетельство о разводе оформлял. Вежливый, приятный мужчина, сразу видно, богатый. Мы с ним парой слов перекинулись, Трофимов пожаловался, что остался без квартиры, дескать, бывшая супруга его выгнала, теперь хочет снимать. Ну я про Тоню и вспомнила.
– Скажите, Любочка, – ласково попросил я, демонстративно вынимая из бумажника зеленую купюру, – не помните ли вы данные супруги Юрия и ее адрес?
– Нет, конечно.
– А нельзя найти эту информацию?
– Как?!
– Просто поискать в архиве.
– Не получится, – быстро ответила Люба.
– Почему? Я заплачу в два раза больше!
Девушка поправила тусклые волосы.
– Понимаете, мы с Трофимовым поболтали, а потом я занялась его бумагами и выяснила, что Юрий все перепутал. Мой загс расположен на Доброслободской улице, а ему надо в другой район.
– А куда следовало обратиться Трофимову? – дожимал я Любу.
– Не помню, – ответила та.
– Просто беда!
– Рада бы вам помочь, да не могу! До свидания, – твердо заявила Люба.
Пришлось мне уходить несолоно хлебавши.
Несмотря на поздний час, спать не хотелось совершенно. Очевидно, от усталости у меня заболела поясница, да так сильно, что я поднялся на полпролета вверх, сел на подоконник и вынул сигарету. Сейчас покурю, подожду, пока ломота пройдет. В голове не было ни одной мысли, перед глазами маячила толстая труба мусоропровода, на лестнице стояла тишина.
Вдруг послышался скрип двери, шарканье шагов, звонок, лязг замка, и голос Любы спросил:
– Чего к телефону не подходишь?
– Выключила его на фиг, – ответила Тоня. – Не спишь?
– У меня уснешь! Все ей плохо!
– Больная, вот и мается.
Люба протяжно вздохнула.
– Да уж! Ты где этого мужика нашла?
– Которого?
– Совсем плохая? Ну того, что ко мне привела!
– А че?
– Просто ответь.
– Он Юркин приятель.
– Неужели? – усомнилась Люба.
– Верняк, – отрубила Тоня, – хороший парень, не сомневайся! Ой, дай расскажу, как мне свезло!
И Антонина принялась самозабвенно вещать про чайник, тостер, белье, полотенца и полную оплату за непрожитый апрель.
В самом разгаре ее рассказа послышалось лязганье, и скрипучий старушечий голос вклинился в беседу соседок:
– Вы, девки, ума лишились? На часы гляньте! Спать давно пора, а они оруть на всю лестницу.
– Не злись, баба Катя, – воскликнула Тоня. – Лучше послушай, как мне свезло!
– С Петькой помирилась? – предположила старуха.
– Нужен он мне, пьянь подзаборная, – фыркнула Тоня, – не об нем речь! Жилец, Юрка…
– Ладно, пойду спать, – решила Люба.
– Ступай, – милостиво отпустила ее Тоня, – я пока бабе Кате про свою удачу расскажу.
Хлопнула дверь – очевидно, Люба вернулась к себе, а Тоню снова понесло по кочкам беседы.
– Заплатил мне за апрель и съехал!
– Охо-хо, – заскрипела бабка.
– Мало того! Кучу добра оставил. Тысяч на пять! Не меньше! Эй, баба Катя, очнись!
– Я-то очнутая, – зевнула старуха, – а ты, Тонька, как в детстве дурой была, так ей и осталась! Раскидай мозгами, с чего бы мужику все бросать! Нечистое это дело.
– Вечно ты зудишь, – возмутилась Тоня, – просто моему везению завидуешь.
– Лучше помойку выброси, а то воняет.
– Что?
– Ведро в мусорник опрокинь.
– Это не мое!
– А чье?
– Любка забыла!
– Странно, однако, – изумилась бабка.
– И чего удивительного в помоях?
– Любка вечно жалится, что денег нет!
– Верно, на копейки живет.
– Ты в отбросы глянь.
– И че?
– Сверху банка пустая, из-под икры.
– Ну и?
– Откуда у Любки средства на деликатесы?
– Ой, не могу, Джеймс Бонд нашелся, – захихикала Тоня. – Может, подарил кто?
– Кто?
– Мужик!
– Чейный?
– Ясное дело, Любкин, не твой же!
– Мои кавалеры давно перемерли, – отрезала баба Катя, – а Любка страшнее голода, и не до парней ей. Откуда икра?
– Пойду спать, – бесцеремонно перебила старуху Тоня.
– А ведро?
– Оно не мое.
– Надо Любке позвонить, – заявила бабка.
– Не, – остановила соседку Тоня, – еще ее мамашку разбудим, та опять к себе Любку приставит. Пусть до утра стоит, никто его не сопрет.
– И то правда, – согласилась старуха, – дура ты, Тонька! Совсем головой не пользуешься. Нечистое дело с твоим жильцом!
– Да пошла ты, – огрызнулась Тоня.
Обе двери хлопнули почти одновременно. Я, совершенно забыв про внезапный приступ радикулита, подождал пару минут, потом на цыпочках спустился на лестничную площадку.