Пиковая дама
Шрифт:
Эвелин поглядела на меня большими глазами:
– Что значит нет магии? Эмма была одним из лучших магов, которых я знала!
– Мы снова и снова вынуждены ходить по кругу: я не Эмма! Как ты думаешь, где средоточие магии – на кончиках пальцев? Или её генератор – это душа? Последнее вероятнее, правда?
– Поняла. Не стоит продолжать, – тряхнула головой рыжая, за раздражением явно скрывая волнение, если не страх. – Нам нужно проверить, если ли у тебя хоть какой-нибудь дар.
Я удручённо кивнула:
– Как будем проверять?
Эвелин какое-то время посидела, подперев подбородок ладошкой, в задумчивости покачивая ногой.
Потом поднялась, подошла к комоду и вытащила оттуда коробку:
– Проведём тест.
В коробке оказалось четыре кристалла в виде пирамидок: красный, чёрный, синий и белый. Все пирамидки Эвелин выставила передо мной в ряд на круглую подставку. Вертанула её, и та завертелась, словно юла в Клубе Знатоков.
– Отвернись и закрой глаза, – велела она мне. – Расслабься и постарайся ни о чём не думать.
Подобные технологии часто используются при различных медитациях. Я читала.
Вообще-то при внешней простоте наказ ни о чём не думать проще дать, чем исполнить. Наш мозг такая штука, что не может не издавать сигналов. Какой-нибудь образ да выбрасывает в виде случайных слов, картинок, строчек из стишков – любую лабуду, но транслирует.
На сетчатке глаза ещё отражались цветные пирамидки. Я продолжала видеть их. Черную и красную, белую и синюю. Они крутились, вертелись, поднимались в воздух.
– Отлично. Можешь поворачиваться.
Я так и сделала.
Пирамидки действительно парили. Но не все. Только белая и синяя.
– Что это значит? – спросила я.
– Значит то, что дар у тебя определённо есть, но…
В голосе Эвелин прозвучало напряжение.
– Но?
– Каждый цвет пирамидок символизирует определённую грань магии. Красный – боевое направление, огненная стихия, белый – целитель, воздух, синее – вода, ментальное направление, ну и чёрный – некромантия и черная магия, соответственно.
– Значит, – обрадовалась я результатам теста, – я белый маг, и смогу, когда научусь, исцелять людей!
– И не только, – задумчиво протянула Эвелин, не сводя с меня грустных глаз. – Тут всё зависит от силы Дара. Чем больше энергии, тем больше способностей.
– Но ведь что-то не так, да?
Эвелин понуро опустила голову:
– Даже не знаю, было бы хуже, не выкажи ты вообще никакого Дара. Видишь ли, у Эммы цвета красный и черный. У вас ни одного совпадения.
– Это важно?
– Это как фундамент у здания. На этом, – махнула Эвелина рукой в стороны пирамидок, – строится всё остальное. Эмма учится на третьем курсе Некроманталогии. И в обозримой истории не случалось, чтобы у кого-то на середине пятилетнего курса обучения настолько менялась Сила Дара.
Мы снова сели на кровать, рядом, плечом к плечу. С тоской глядя на разноцветные пирамидки.
– Сколько времени осталось до возвращения в Институт?
– Три недели.
– А сколько шансов на то, что Адриан успеет вернуть всё, как было?
– Я не знаю, – грустно протянула Эвелин. – Папа сильный маг. Но сложно обернуть заклинание высшего уровня, основы плетения которого тебе неизвестны.
– Если помолвку и встречу с неизвестными любовниками твоей сестры я ещё как-нибудь смогу пережить, то с магией полная беда.
Эвелин поглядела на меня и согласно кивнула:
– Полная.
ГЛАВА 5. Ночной гость
Ещё разок поплакав на сон грядущий о своей печальной судьбе, я впала в депрессию. Если утром я встала с твердой уверенностью и убеждением, что нужно надеяться на лучшее (возращение домой), но готовиться к худшему (что я застряла тут надолго, если не навсегда), а значит, необходимо как-то обживаться в новом мире, то теперь меня всё больше и больше угнетала возможность никогда не увидеть маму.
Самое страшное было осознавать всю глубину горя, которое постигнет её при разлуке со мной. Эмма, такая, какой она мне представлялась, вряд ли сможет меня заменить. Да и то, что захочет, весьма сомнительно. Но плачь, не плачь, а объективно я сделать для исправления ситуации пока ничего не могу.
Нас с Эммой поменяла местами магия. Эмма наверняка знает, какая. Я – нет. Но если я не хочу оставаться пассивным объектом, прежде всего должна понять, как эта их магия действует, следуя старой поговорке – от чего заболел тем и лечись.
Откровенно говоря, меня охватывали то тоска, то отчаяние. Это как необходимость решать задачку по интегралам, когда ты только-только выучил таблицу умножения и даже с дробями справиться не в силах.
Как можно быть лучшим там, где ты даже не ноль, ты ниже?
Я ворочалась с боку на бок. Сон всё не торопился прийти. Как не лягу, всё неудобно. Постель непривычно огромная, потолок – высокий, комната широкая. Так и кажется, что кто-то в ней помимо тебя прячется. Разумом понимаешь, что быть такого не может, а жуть берёт.
Как назло, поднялся ветер.
Под окнами спальни стояло дерево. Оно жутко, сухо, как гигантское насекомое крыльями, шуршало листья при каждом новом порыве.
Как только моя психика смирилась с этим фактом, по законам жанра судьба добавила жути в виде отблеска от пока ещё далёких зарниц.
Приближалась гроза.
Я боюсь грозы. Панически.
Я вообще много чего боюсь, потому что трусиха по жизни. И да, я знаю, что вероятность погибнуть от грозы, находясь в большом каменном доме, когда над тобой крыша и ещё один этаж, теоретически равна нулю.