Пилигримы проклятых земель
Шрифт:
К тому моменту, когда внутрь церкви протиснулись Лиза, Пашка, Фомин и Серебрянцев, все уже было кончено. В воздухе раскачивались концы обрезанных веревок, а пол устилали останки трех десятков высохших мумий, на которые медленно оседали клубы крупной темно-серой пыли. Зрелище, прямо скажем, тоже не их приятных. Я видел, как крепко вцепились друг в друга брат и сестра Орловы, каким растерянным и ошарашенным стал Серебрянцев, как торопливо перекрестился Фомин.
На несколько секунд внутри церкви повисла оглушающая тишина. Все просто стояли и смотрели на
Очень даже можно, и я намеревался им это доказать.
– Припасы взяли? Патроны? – мне было очень сложно придать своему голосу уверенность и силу, но, тем не менее, я это сделал.
– Там… – Пашка поднял руку и указал в сторону входа. – И хворост тоже.
– Хорошо, – я одобрительно кивнул. – Тогда закрываем дверь.
Костер мы развели в самом центре храма под высоким живописным куполом. Вернее живописным купол был когда-то. Сейчас же расположенные в его основании окна, были наглухо заложены кирпичом, а роспись потолка стала черной, словно ночное небо.
Выбор места для бивуака определялся лишь одним – здесь не было трупов. До купола не дотянешься, не прицепишь к нему веревку, вот именно поэтому в мире смерти и отыскалось местечко для нас живых.
Не скажу, чтобы пламя небольшого костра развеяло леденящий страх уже давно и основательно поселившийся в этом месте. Оно лишь дало возможность оглядеться вокруг и уже который раз содрогнуться от увиденного.
Лиза потихоньку подобралась ко мне, крепко прижалась и негромко прошептала:
– Максим, ты далеко не отходи. Я ужас как мертвых боюсь.
– Все нормально, – я прижал к себе дрожащую девушку. – Ты не думай о них, как о чем-то ужасном. Не обижай мертвых, ведь они тоже когда-то были людьми.
Моя подруга слегка отстранилась и удивленно на меня поглядела.
– Чего смотришь? – я печально улыбнулся в ответ. – Это не монстры, которые желают нашей смерти, это всего лишь люди, пусть мертвые, далеко не привлекательной наружности, но все же люди. Мы и сами такими будем, когда умрем.
Я специально говорил достаточно громко, чтобы слышала не только Лиза, но и все остальные. Может такой взгляд на окружающую действительность поможет не только ей.
– Вы конечно же правы, Максим Григорьевич, – Серебрянцев наконец нашел в себе силы заговорить. – Но все же это не совсем, как бы это выразиться, нормально что ли… Да, именно нормально, сидеть рядом с трупами, глядеть на них. Это действует на психику, серьезно действует.
– Давайте их похороним, – предложила Лиза. – Они бы наверное тоже очень хотели, чтобы их похоронили по-человечески.
– Глупая ты, Лизка, – очень серьезно пробубнил Пашка. – Как же мы их похороним? Пол будем долбить что ли?
– Можно жмуриков на кучу стащить и кирпичами засыпать, – предложил Фомин.
– Лучше в дыру скинуть, – нашелся Нестеров. – И работы меньше, да и почище тут станет.
– Какую
– Есть кое-что странное, – пряча глаза, ответил я приятелю. – То ли туннель, то ли колодец.
Я приготовился выслушать упреки осторожного и рассудительного ФСБшника. Мол, не проверил, не разузнал что за колодец такой, откуда взялся, а теперь мы все должны рисковать. Возможно, так бы все оно и было, но Загребельного опередил Главный.
– Где этот ваш колодец? – произнес он сухо и отрывисто. – Показывайте.
Когда луч фонаря осветил правильную черную дыру в полу, Главный наморщился. Я точно заметил, что наморщился. Что означала эта гримаса, сказать было сложно. Может наш знакомый разглядел следы человеческой крови, а может таковой оказалась реакция на вид самого отверстия. Совершенно ясно было лишь одно – дыра ему очень не понравилась.
Это впечатление превратилось в уверенность после того, как ханх с постной миной принялся обследовать края колодца. Все мы стояли рядом и наблюдали. Теперь уже не только один я, но и Нестеров, и Леший стали хмуриться, бросать в темную глубину туннеля недобрые подозрительные взгляды.
– Здесь работал грави-импульсный бур, – негромко объявил ханх, продолжая сидеть на корточках у самого края таинственного туннеля. – Стенки спрессованы, правильная форма отверстия, одним словом, сомнений нет.
– Что еще за бур такой? Не слышал никогда, – удивился Серебрянцев.
– Это технологии ханхов, Даниил Ипатиевич, – успокоил я старика. – Ведь верно? – последняя часть моего вопроса адресовалась уже к Главному.
– Не совсем, – Главный поднялся на ноги. – Ханхи не работают над прикладными техническими проектами. У них совсем другие цели и задачи. Я же, кажется, тебе об этом говорил.
– Плевать, работают или не работают! – мой оппонент придирался к словам, но, честно говоря, у меня не было ни сил, ни желания распекать его за это. Сейчас следовало выяснить совершенно иное.
– Этот туннель пробили ханхи? – Леший опередил меня с вопросом.
– Нет, – Главный отрицательно покачал головой. – Это им ни к чему.
– Чтобы так уверенно отвечать, надо многое о них знать, очень многое, – майор милиции так пристально уставился на Главного, что спокойно мог проглядеть в нем дырку.
– Я знаю многое, – Главный принял вызов.
– Позволь узнать откуда?
Анатолий стоял на противоположной от ханха стороне дыры, но мне показалось, что он весь напрягся и подобрался, готовясь к прыжку. Этого еще не хватало!
– Толя, охолонь! – я попытался остудить некстати разыгравшуюся подозрительность милиционера, но, кажется, было уже поздно.
– Кто этот человек? – Нестеров ткнул пальцем в Главного. – Как он очутился в Подольске? Откуда у него столько информации и о зверье, и об аномалиях, и самое главное о ханхах? – Нестеров завелся не на шутку, и кульминацией этой его воистину обвинительной речи стало: – Я давно за ним наблюдаю, и могу сказать совершенно уверенно – он не наш, он не такой, как мы!