Пилот на войне
Шрифт:
— Дай восемь ближайших.
Перед глазами загорелись восемь меток «аспидов».
Я выбрал вручную означенных паразитов и в два залпа вывалил за борт «Оводы». Пока лидеры пашут, надо пользоваться.
Дистанция семьдесят.
— Облучение поисковыми радарами, облучение прицельным радаром и лазерным дальномером.
Отгрузил фантом — одновременно со всеми ребятами центральной группы. «Дюрандаль» ввинтился в небо, пособляя фантому отчаянной работой блока ИНБ. Мы заходили на клонов из верхней полусферы.
С удовлетворением отметил, что две метки погасли, а одна тянет в сторону. Надо полагать, что клоны тоже умеют пользоваться фантомами, уж очень скромный результат.
Мой собственный призрак — точная копия флуггера для прицельных радаров — погиб под ударом сразу трех ракет, четвертая поймала «молоко», сбрендив от электронных миражей инфоборьбы.
Синхронно с остальными вывел «Дюрандаль» в пологое пикирование. Отстрелялся еще раз, но уже куда менее расточительно. Одна машина 14-го ОАКР задымила и пошла с отворотом. Еще один «Дюрандаль» перестал опрашиваться. Беркут-3 из наших. Вот и первые потери. Как дела у «Орланов» и «Хагенов», смотреть уже было некогда!
Дистанция сорок!
Скоро клоны войдут в зону оптического сопровождения, а значит и мы.
Пока нам помогает «Асмодей», который ведет наши ракеты, но через десяток-другой секунд этот козырь исчезнет.
Выбираю новые метки. Огонь!
С тыла вырываются сразу полсотни «Доннершлагов». Вот это аргумент! Ценой в семьдесят пять миллионов терро и чьи-то бесценные жизни. Наши сэкономленные и клонские, которым предстоит сгинуть.
«Громовые удары» имеют посредственную маневренность, но просто зверский запас по автономности и очень зоркие головки наведения. В комплекте с подсказками «Асмодея» они превращаются в истинных дьяволов.
Погасли еще две метки, помеченные парсером, как мои цели.
Я не понимал как, но это факт: Беркуты, вся наша молодежь, хором повалила всего один «Абзу»! Будто у них автоматика кривее, или что?!
Тридцать километров.
Новая волна клонских ракет. Мне достались сразу три «банана», которые моментально взяли меня в клещи, а еще один нацелился под брюхо. Нос вниз! Фуллерен за борт! «Дюрандаль» на левый вираж, и я штопором сваливаю с курса. Из кормового узла фонтанируют ловушки.
Минус одна!
Две пристроились, дышат в спину. Еще серия ловушек! Педаль тяги в пол, рукоять на себя, в глазах темнеет из-за критической массы топлива в форсажных камерах, но это цветочки! Сейчас будет круче!
Машину в горизонт, полная нагрузка на тормозные дюзы, все закрылки до отказа вверх. Страшная отрицательная перегрузка. Еще бы! С двух чисел Маха — до нуля. «Дюрандаль» выполнил образцовую «кобру»! И еще одна ракета ловит небо! Мимо!
Но есть еще одна.
Я видел как она отрабатывает коррекцию, выруливая в кокпит с правого борта. И я ничего не мог сделать. Я утопил педаль в палубу, но машина тяжелая… не успеть выйти на вираж. Не разминуться со смертью.
Страшно не было. Лишь абсолютное понимание неотвратимого конца. За всю насыщенную драками карьеру я так не попадался. Мелкие злобные мозги электронных чертенят меня обставили. Сделали.
«Дюрандаль» разгонялся, а я силился вырулить бронированным брюхом к ракете. Не поспеть. Справа-сверху, на скрестных курсах. Расстояние пятьсот метров…
И тут ракета взорвалась!
Шар пламени, сноп осколков, жидкий, как бульон диабетика, что-то стучит по корме…
А я жив! И машина в строю! Все системы в строю!
Как же так?!
Сзади тяжко и мощно налетели звенья «Хагенов». Вот кто меня спас! Их могучие блоки инфоборьбы обманули радиодальномер клонского «банана» и заставили его взорваться преждевременно! А может и автоматическая лазерпушка ближней ПРО сработала на борту одного из «немцев», как знать.
— Спасибо, мужики! — Закричал я, не понимая на каком я канале и на каком свете.
— Не ори, Комета! — Вот черт, это я бердниково ухо оглушил. — Ты жив?
— Жив!
— Срочно догоняй меня. У нас жарко, есть визуальный контакт.
И правда, хорош ведомый!
Вот флуггер Бердника. РОК-14 «Горыныч» не блещет. Порублена плоскость, серия рваных дыр в центроплане, из тангажных дюз к корме липнет длинный язык огня.
— Григорий Алексеевич, у вас…
— Знаю. Обрубил топливопровод, система пожаротушения пашет, маневрирую на воздушных рулях. Все в норме.
А вот и клоны.
Прямо в панораме, их хорошо видно. Сильно поредевший строй, но строй! Не растерявшаяся толпа, а боеспособное подразделение. Двадцать километров!
Я срочно отстрелял большинство «Оводов», про запас приберег только четыре штуки.
Впереди зашелся в огневом кашле «Горыныч» Бердника.
— Андрей, придется повоевать. Вон их сколько! Задняя полусфера на тебе. Прикрывай, а у меня с маневром получше, так что я первым номером. Как принял?
— Чисто принял.
Вон их сколько… Не менее девяноста машин. И это после всего, что мы на них обрушили! Х-45, «Доннершлаги», небесная указка «Асмодея»… Настоящие эксперты! Мастера, что и говорить.
А что мы?
Без трех у Бердника, без двух у Белоконя. Потери в Четырнадцатом и минус пять «Хагенов» из тридцати. Все Беркуты, кроме Воропаева, в минусах. Ну что же, «баба с возу»… хоть и нехорошо так думать про сбитых, а может быть и погибших ребятах.
А где «Орланы»?! В полном составе?!
Я видел как мой «Овод» взорвался под дюзами «Варэгны». Тот самый подарочек, из предыдущего залпа. Флуггер задымился, сдохли двигатели, и он, кувыркаясь, пошел к земле. Пилоты были живы, но катапульты так и не сработали. Жизни двух коллег по ту сторону прицела расцвели на песке прощальной пламенной хризантемой.