Пилот на войне
Шрифт:
Настало время лазеров и пушек «Ирис»!
Ох, какая же вышла карусель!
Вспомнить жутко!
Я прикрыл Бердника, в адском сальто-мортале достав лазером ракету, которая повисла у него над кормой. Бердник умудрился стряхнуть очередью «Абзу», выцеливавший меня с фланга.
По защитному полю прошлись не менее десятка лазерных рапир, которые я мастерски игнорировал, зная, что лазер мне не опасен.
Дуплет «Оводов» разнес в клочья другой «Абзу», шедший в лобовую. Прямые попадания в оба воздухозаборника — моментальный диагноз!
А потом мы вынужденно удирали. Я и комкрыла, рубившийся на передке, словно сопливый лейтенант. Скажу честно, кабы не совокупная мощь хвостовок «Хагенов», которые прикрыли нас зарядами плазмы, те пять «Абзу» уделали бы нас под ноль.
У меня на глазах погиб Синяков, когда подбитая им «Варэгна» совершила таран — куски металла и струи огня возвестили финиш воздушного пути обоих пилотов.
Туго, братцы. Очень туго. Куда делось наше численное преимущество?! Где, мать их, «Орланы»?!
Рассмотреть тактическую панораму я просто не поспевал, так что куда дьявол унес фланговое прикрытие я не знал и не имел никаких соображений по этому поводу!
Лазер, очередь из пушки, дорабатываю маневр ведущего, еще раз лазер…
Как над Глетчерным, честное слово!
Клоны разозлились всерьез, как я и предполагал. Один «Абзу», дымивший десятком пробоин, разминулся с очередью Бердника и пошел на таран! Я ушел левым виражом и с мертвой петли угомонил беднягу. Лазерные импульсы пришлись четко в кокпит, испарив пехлевана начисто.
В это время Бердник завязался с его осиротевшим ведомым, когда наконец объявились «Орланы»!
Хитрые летуны с Х-крейсеров не просто отработали фланговый маневр. Они вышли с тыла на выгодных ракурсах, когда клонская братия полностью втянулась в бой. И бой сразу сделался избиением. Свежие «Орланы» с почти полной нагрузкой ракет! Да еще в таком количестве!
И все-таки конкордианцы умудрились оторваться и перестроиться для последней схватки! Всё их прикрытие из десятка машин мы порвали на тряпки, но почти три дюжины «Абзу» — целый авиаполк — вырулили из собачьей свалки и теперь спешно сколачивали ордер.
Мысленно я им аплодировал! Не хуже, чем давеча главкому! Замечательные мастера, нет слов!
Только теперь я смог как следует разглядеть что делалось под нами.
На земле кипело сражение. Точнее, докипало. Позицию клонов взломали танки прорыва и в пролом втягивались теперь линии пехоты в черных скафандрах, за ними шли бэтээры.
Одна из комбинаций огромной шахматной партии, которая развернулась вокруг Керсаспа с участием наших сухопутных сил.
А вот кто у нас в прицеле?
Я дал полное увеличение. И у меня все поплыло перед глазами, когда я допер своей тугодумной башкой, кто нам противостоит.
Три золотых солнца на борту большинства истребителей — этот знак я запомнил очень хорошо! Более чем! Три золотых солнца — это герб палубной авиадивизии тяжелого авианосца «Римуш»!
— Комета вызывает! Комета вызывает Бердника!
— Вижу, не ори. Я только что засек флуггер Бахмана Салехи, если ты такого помнишь. Вон, по центру в тылу, номер 700 и шеврон комдивизии под кабиной, сейчас я попытаюсь с ним связаться, он же нормальный мужик, должен понимать…
Мы перестраивались для атаки, они — то же самое. А эфир на общем канале распиливал голос Григория Алексеевича:
— Бердник вызывает Салехи. Бердник вызывает капитан-лейтенанта Бахмана Салехи. Бердник вызывает…
И пришел ответ! В обработке бортовых толмачей, но это был голос моего старого знакомого!
— Слышу вас, уважаемый Бердник! Встаньте на путь Солнца! Только я не капитан-лейтенант, я уже капитан второго ранга. Вы, я полагаю, хотите предложить сдачу в плен?
— Привет, Бахман! Встань и ты на путь Солнца. Предлагаю кончать эту нелепицу. Сейчас вы обесточите оружейные пилоны и мы вас отконвоируем на Керсасп. Спокойно приземлитесь на поле звездолетов, там покрытие в порядке. Гарантирую вам сохранение парадного оружия и всех знаков отличия. Вылезем, чаю попьем, Наотар вспомним. Хорошие были времена! Ведь хорошие же! Соглашайся, Бахман!
Короткое молчание.
Тридцать… Тридцать два «Абзу» в десяти километрах перед нами завершили маневр перестроения. Мы тоже развернулись в прежнем порядке, с «Орланами» на флангах.
— Хорошие, Григорий. Хорошие времена. Так что давай, в самом деле, заканчивать…
— Ну, слава Богу!
— …заканчивать эту нелепицу, не оскорбляя друг друга. Ты же знаешь, мы не сдадимся.
— Теперь знаю.
— Тогда прощай, Григорий.
— Прощай и ты, Бахман.
Конец связи. Общий канал отрубился. А от машины Салехи в нашу сторону полетела ракета. Персонально в Бердника полетела. Видимо, это была последняя ракета на флуггере комдивизии.
Плеснули лазерные импульсы. «Орланы» дали залп.
А я… я высматривал «Абзу» с номером 459, который пилотировала лейтенант Рошни Поуручиста Тервани. Если она его все еще пилотировала.
И…
Вот же он, мама дорогая! Вот он!
Четыреста пятьдесят девятый!
«Абзу» модификации «Дельта» в российской системе обозначений!
Вот он ушел в облаке фуллеренового волокна от «Овода». Дал залп лазерами. В бочке разошелся на встречных курсах с еще одним «Оводом». Рошни всегда умела летать.
Флуггеры сходились грудь в грудь, в финальную свалку. Фланговый залп «Орланов» пережили всего восемнадцать конкордианских машин. Меня могли сбить раз десять, будь у них ракеты. Потому что ваш неумный друг и верный рассказчик высматривал «Абзу» номер 459! Забыв о долге, о ведущем, забыв о самой жизни!
Слава Богу, теперь Бердник не лез в свалку, командуя издалека, как и полагается командиру авиакрыла.
А я полез.
Красиво, кстати, полез, сцепившись с каким-то «Абзу», который прорвался через наш строй. То есть вроде как не нарушая устава. Мы закружились палыми листьями на ветру, и тогда я выпустил свои последние «Оводы», дав им пожужжать напоследок. Не везти же домой, в самом деле!