Пилот на войне
Шрифт:
Одного попадания хватало, чтобы испарить центроплан любой машины, даже бронированного торпедоносца!
Пришлось отступать.
Всем же пятерым фрегатам, напротив, пришлось выдвигаться в первую линию, так как только их поля и мощные батареи ПКО гарантировали равный бой с чужаками.
Когда строй фрегатов вышел на рубеж атаки, драка шла и на орбите, и в стратосфере Грозного. Но при появлении тяжелых вымпелов враг опять бежал, не проявляя даже признаков упорства в достижении тактической задачи.
Какой задачи?
Помилуйте,
В подобных столкновениях прошли сутки.
Синие истребители, более всего походившие на счетверенную скалолазную кошку, нападали с разных ракурсов, словно пробуя на зуб оборону эскадры. За все время удалось сбить всего четыре машины, причем одну из них таранил штурмовик старшего лейтенанта Хоршеда.
Командир эскадры бомбардировал штаб запросами: что делать?!
Штаб неизменно отвечал: удерживать территорию. То есть в данном случае — орбиту.
Ситуация в тактическом плане противная.
Тем более, что капитан «Гильгамеша» был уверен: вслед за разведкой всегда следует генеральное наступление. Иначе, как говорят русские, «zachem ogorod gorodit'?» Что означало обусловленность последовательности действий.
Держать территорию можно. Появление фрегата оказывало неизменно волшебное действие на врага. Но что будет, когда им опостылеют предварительные ласки?
Бехруз Дарияш был прав.
На третий день в строю атакующей армады, вынырнувшей из-за Серова, отметились незнакомые сигнатуры крупных флуггеров. В полтора-два раза больше обычного.
Поначалу на них не обратили никакого внимания, а зря.
Они начали бой очередями энергетических импульсов, двигаясь в общем ордере. Но затем они выпустили ракеты! Ракеты-пенетраторы, сравнимые со средними многоцелевыми комплексами Великорасы.
А от ракет, как известно, защитное поле не спасает.
Картина боя поменялась кардинально.
Чужаки более не убегали, наоборот. Истребительные группы по четыре — шесть машин прикрывали ракетоносцев, которые запускали пенетраторы с малых дистанций и на выгодных ракурсах.
За час боя два фрегата были уничтожены, один тяжело поврежден.
Когда две ракеты взорвались в непосредственной близости от «Хордада», а потери во флуггерах превратились из больших в катастрофические, пришлось отступать.
Но и это еще не было генеральным наступлением.
На высокой орбите Грозного появились звездолеты. Очень большие звездолеты. Капитан Дарияш впоследствии любил употреблять слово «колоссальные», хоть и не красят военного профессионала подобные определения.
А он давал их много, этих определений, когда отчитывался о ходе боя, как единственный старший офицер, выживший в том деле.
Но как иначе назвать корабли длиной от четырех до шести километров?!
Даже исполинские ульи чоругов, даже самые крупные транспорты Объединенных Наций типа «Нейстрия» не превосходят двух с половиной тысяч метров! А тут…
Размеры — половина беды.
Или даже не половина.
Жалкий
Потому что один звездолет развернулся в сторону уходившей эскадры и дал залп.
Ослепительно-белая вспышка на мгновение засветила оптику «Гильгамеша». Интенсивность свечения была такой, что исполинское инопланетное рыло скрылось в ореоле звездного протуберанца.
Луч поразил фрегат «Рахш». Его щиты выдержали миллисекунду, после чего фрегат взорвался, разлетевшись даже не на обломки — на облака космического пара.
АВЛ «Хордад» выдержал три попадания, только потому что капитан авианосца Ормузд успел перебросить всю мощность на кормовые эмиттеры защитного поля.
А потом «Гильгамеш» закончил разгон и растворился в Х-матрице.
Первое сообщение, полетевшее в Сетад-э Бозорг на имя адмирала Шахрави лично после материализации фрегата, заканчивалось выводом, однозначным и прямым, как пехлеванский палаш:
— Продолжать бой посчитал бессмысленным. Орбита Грозного потеряна, господин адмирал!
Глава 9
В ожидании девятого вала
Я не считаю капитуляцию позором. Даже великий шахматист не станет продолжать проигранную партию до последней фигуры на доске. И, тем не менее, отчего мне так стыдно?
Насилие — неизбежное зло. Бой — это лучший способ завершить конфликт, а значит, прекратить насилие. Основа нашей стратегии — наступление, которое является главным способом достижения победы, а значит, прекращения насилия. Таким образом, необходимо придерживаться наступательного характера сражения как максимально эффективного и, следовательно, наиболее морального способа ведения войны.
Апрель выдался на удивление спокойный. За что братьям-клонам огромное военфлотское спасибо.
Еще одна благодарность командованию, которое временно вывело наше авиакрыло из состава действующего флота.
Потому что флот во время нашего отпуска сражался очень даже серьезно. Это сейчас читаешь в учебнике истории: «После сражения за С-801-7 ВКС Объединенных Наций масштабных операций не предпринимали, на фронте наблюдалось затишье.»
С одной стороны, правду пишут. С другой стороны, «затишье» на войне — понятие относительное. Когда непосредственно в тебя никто не пускает ракет или критических доз когерентного излучения, ты чувствуешь это самое «затишье». Да ты себя на курорте чувствуешь!