Пилот на войне
Шрифт:
— Это, господа, не что иное, как новейший истребитель РОК-17 «Орлан».
Все обернулись. В развороченную траншею спрыгнул человек в легком бронекомбинезоне с красным крестом на рукаве.
— О! Док пожаловал! Здорово, док! — Пино протянул ладонь для рукопожатия. — Ты чего не с ранеными?
— Откуда ты знаешь про флуггер? — одновременно поинтересовался Ахилл-Мария.
— Раненые обслужены, нечего там делать. «Орлан», мой любознательный друг, я легко отличаю по X-образному расположению плоскостей и
— Во дает, медицина! — Салман покачал головой в шлеме. — Ты лучше скажи, за каким тебя сюда принесло? Сидел бы в медбэтээре! Клоны его бомбить не станут — красный крест на крыше. А нас, если что, очень даже станут!
— Салман, словно ты не знаешь, как бывает обозлен человек в минуту поражения! Не уверен, что красный крест является сейчас достаточной гарантией. А здесь относительно безопасно. Кто станет стрелять по воронке? Так что я пожаловал из эгоистических соображений.
— Соображаешь, — похвалил майор.
— Я же военный медик, разбираюсь. Без ложной скромности… Но, господа, вы посмотрите, что делает этот ненормальный!
— Охренеть, — выдохнул обычно корректный Просперо, и все уставились в небо.
— Он… он собирается посадить «Абзу»! Посадить! — воскликнул пораженный Ахилл-Мария через полминуты. — Зачем?!
— В плен, что ли, его собрался… — начал фразу Салман и вдруг завопил: — Ложись!
Два флуггера рухнули в песок прямо перед окопом. Громыхнул взрыв, разлетелись осколки, и бойцы наконец осмелились высунуться.
От кресла с парашютом неуклюже бежал пилот. Его тяжелый скафандр увязал по колено, но он все равно бежал, стремясь к изуродованному «Абзу».
— Надо помочь. — Салман решительно выскочил из окопа, подхватив автомат. — Люблю ненормальных.
— Да-да. Подобное упрямство заслуживает поощрения. — Доктор Фарагут выкарабкался вслед.
Так вчетвером они добежали до «Абзу», с недоумением и некоторой опаской поглядывая на пилота, который уже стоял на обрубке крыла и лупил по остеклению кабины табельным пистолетом.
— Дороги судьбы, Салман, низводят бесконечную Вселенную до постыдной анизотропности; — Доктор Фарагут, как всегда, выразился велеречиво и не вполне понятно.
— Не понял.
— А я, кажется… ф-ф-ух, понял. — Салмана настиг Ахилл-Мария, стартовавший из окопа с запозданием.
— Ну так объясни!
— Нечего объяснять. Смотри на «Дюрандаль» молодого человека, — сказал Док, указывая пальцем на флуггер, рухнувший неподалеку.
Салман обернулся, дал максимальное приближение на забрало. Вскинул автомат и посмотрел еще для надежности через прицел.
На уцелевшем киле «Дюрандаля» была нарисована…
— Черт подери. Комета. Это что же получается… Румянцев?!
— Именно, — подтвердил доктор. — Молодой человек! Молодой человек! Вам помочь?
— Если вас не затруднит, — ответил я, оставив попытки сокрушить бронестекло рукояткой пистолета, едва в шлеме зазвучал незнакомый или, точнее, знакомый, но прочно позабытый голос.
В ложементе лежала Рошни.
Ей досталось осколками, но она была жива. Совершенно точно жива. Хотя в скафандре чернели отверстия в очень нехороших местах, но основную ярость близкого взрыва поглотил бронированный кокпит.
Я не соображал, что делаю. Пистолет — не лучший ключ для кабины. Вернее, бесполезный. Но я все молотил и молотил, надеясь разбить бронепластиковый пакет как обычное стекло. Пока не прозвучал в динамиках тот самый нежданный вопрос.
Я обернулся.
Четверо.
Один в легкой броне с шевронами доктора. Очень кстати. Еще трое в тяжелых экзоскелетах «Евроштурм». Впереди всех стоял огромный, просто сказочный здоровяк с погоном майора на грудном сегменте. Судя по отметинам на броне, всем досталось, особенно майору.
Неудивительно. Они, как и я, были только-только из боя.
— Вы, простите, намерены выковырнуть пилота? — спросил доктор. Но где же, где я слышал этот голос?!
— Именно так.
И тут в рации возник второй голос, который я немедленно узнал и чуть не свалился с крыла.
— Ну и дурак же ты, Румянцев! Сейчас я твоего клона извлеку. Пошел вон с развалины! Да не пялься ты так! Это я, Салман! Док, ты прав, и в самом деле, Румянцев! Только он умеет вот так замирать, будто сейчас в штаны наложит!
— Планка с фамилией на груди тоже веская улика, — хмыкнул доктор.
— Ахилл, помоги ему слезть! Ишь, закаменел! Просперо, доставай режущий заряд. Сейчас я это стеклышко расковыряю. Румянцев! Зачем тебе этот клон? Сейчас подвалит техника, вырежут его, что за паника?!
— Салман… Я не верю, что это ты и док Скальпель. Ведь это ты, док? — Я и правда не верил, но продолжал мямлить, стоя на остатках плоскости: — Ч-черт… Звучит по-идиотски, но там, внутри, моя невеста. Она ранена и техников может не дождаться.
— Чего вы все встали, раз там человек умирает?! Да, Румянцев, да! Это тоже я, Ахилл-Мария де Вильямайора! Слезай с флуггера!
Это были они.
Мои враги.
Которых я сам, своими руками впустил в продолжение моей личной истории. Я и никто другой позволил Салману дель Пино убежать с копей Шварцвальда и унести на плече раненого дока Фарагута. Я вручил повестку о мобилизации Ахиллу-Марии. Я по собственной инициативе участвовал в эвакуации станции «Тьерра Фуэга» перед взрывом, когда в систему Цандер нагрянули корабли Конкордии.