Пилот на войне
Шрифт:
Вот такая история.
Не ведаю, каков в ней удельный вес правды и вымысла. Этот диалог столько раз обмусолен в художественной литературе и художественном же синема, что теперь уже не разобрать.
Однако операция «Крюк» — факт исторический.
Первого апреля к Бартелю направились ККО — корабли контроля космической обстановки — «Вещий Олег», «Такеда Синген» и «Винкельрид», оснащенные армадой беспилотных разведчиков.
Четвертого апреля по их целеуказанию выслали «адекватный наряд сил»: тяжелый авианосец «Жоффр», десантные авианосцы «Швабия» и «Бавария». Эскорт: линкор «Лотарингия» и
Сводная эскадра Европейской Директории готовилась нанести левый крюк в скулу конкордианских ашвантов.
Апрель, 2622 г.
Планета Бартель 2–4, система Бартель Два
— Господин контр-адмирал, с «Вещего Олега» докладывают: вскрыто минное заграждение на орбите. До полусотни дрейфующих мин и до двух десятков торпед в спящем режиме. Еще одна минная постановка — на орбите первого спутника. До полусотни мин.
— Высылайте тральщики, Рихард. Все к планете. Спутник — потом, дистанция для мин великовата. Но потом — обязательно! Не хочется получить мину в дюзы!
— Слушаюсь, господин контр-адмирал.
Глава сводной эскадры контр-адмирал Дитрих Клеве поднял свой командирский вымпел на «Лотарингии». Капитан первого ранга (или, как говорят немцы, капитан цур вельтраум) Рихард фон Лауниц вынужденно потеснился на своем ГКП, смирившись с тем, что он временно не является первым заместителем Господа Бога. Только вторым.
Флотоводец водил флот посредством специальной «адмиральской» консоли в центральном отсеке, которая располагалась по левую руку от «капитанского органа» — возвышения с многофункциональным пультом, который позволял опрашивать все без исключения системы дредноута.
Кроме того, с возвышения был виден весь ГКП, что для командира очень важно.
Субординация, правда, страдала — капитан общался с адмиралом сверху вниз, ибо тот помещался на одном уровне с пилотами, штурманами, связистами и так далее. Но в Еврофлоте на подобные мелочи не обращали внимания.
— Что с эскадрой клонов? Нас уже засекли? — Герр Клеве заворочался в своем ложементе, обратив на капитана забрало — все были облачены в легкие скафандры «Саламандра» на случай разгерметизации.
— Не могу знать. — Шлем фон Лауница отрицательно качнулся. — Но сейчас точно обнаружат — тральщики выдвигаются.
Линкор и авианосец шли в строю фронта, схваченные «коробочкой» из четырех фрегатов.
На удалении двести рейдер «Кельн» резал вакуум уродливыми латками на носу. Этот «танцующий утюг» мыслился подвижным резервом и не нуждался в сопровождении благодаря своим выдающимся маневренным качествам.
Далеко позади в режиме полного радиомолчания двигалась пара десантных авианосцев, которые несли бригаду штурмовой пехоты, бронеполк и роту осназа.
Всю картину простреливали зоркие станции обнаружения и контроля с разведывательных звездолетов. А вперед, к планете, устремились эскадренные тральщики, раскрывшие свои громоздкие панели КОМ — комплексов обнаружения мин.
Четвертая планета надвигалась навстречу, исполняя свой вечный вальс вокруг светила — желтого карлика. Местная звезда была не столь благосклонна к планете, как Солнце к Земле, но и не столь невнимательна, как Солнце к Марсу.
Сама же планета, бледно-голубой шар в полтора земных радиуса, успела захватить в эпоху юности целых восемь лун. За второй луной таилась эскадра Еврофлота, а за первой — Конкордии.
Отряд тральщиков приступил к работе.
На удалении двести тысяч от «четверки» по геосинхрону полз минный рой. Темные и смертоносные подарки были в состоянии испортить любой праздник воинской доблести подлыми уколами исподтишка. Их требовалось вычистить — и тральщики занялись своими прямыми обязанностями.
Экипаж каждого кораблика отвалил в сторону на модуле дистанционного управления, а к минам же ушла шестерка космических беспилотников, БПКА. Да, очень больших — но все-таки беспилотников.
Первая пара тральщиков растворила исполинские километровые пленочные панели, прошитые излучающими кабелями. Во всех диапазонах приключилось настоящее буйство, шторм демаскировки. Электромагнитные волны, инфракрасное излучение, сигнатуры защитных полей — всё, чтобы свести с ума терпеливые минные парсеры.
Космос ожил. В черноте сверкнули десятки огней, ознаменовав пробуждение мин к недолгой их жизни.
Авангард тралящих БПКА был обречен.
Взрывы мин пробивали в пленке огромные бреши, но не сразу, совсем не сразу им удалось найти сердца беспилотных ловушек-тралов. Когда одна за другой погасли метки тралов, вся кубатура оказалась буквально прошита всевидящими станциями локации, каждая уцелевшая мина засечена и уверенно сопровождалась ожившими радарами наведения.
Дистанционно управляемые лазеры ПКО принялись кромсать атакующий рой, точнее, его остатки. Парсеры мин и «сонных» торпед слишком поздно сориентировались по настоящим целям — по тральщикам.
Зато их очень даже засекла эскадра клонов.
Таков сценарий классического, правильного сражения на орбите.
Из-за первого спутника вынырнули конкордианские фрегаты.
Тройка фрегатов атаковала тральщики, удирающие из кубатуры грядущего сражения. Тральщики пыжились, выжимали из своих двигателей последние килоньютоны тяги, маневрировали, сыпали ловушки. Им приходилось рассчитывать только на себя, поскольку эскадра была слишком далеко, чтобы сразу прийти на помощь. Да и нельзя было раскрывать ее реальный состав, пока враг не втянулся в бой, задействовав основные силы.
Именно поэтому минных офицеров считают смертниками, без пяти минут камикадзе.
Именно поэтому космические саперы носят на левом запястье браслеты из титанира, навечно запаянные молекулярной сваркой.
Именно поэтому в пьяном угаре офицерской кантины с ними стараются не связываться даже бойцы десанта, на всю Галактику славные забияки.
Прежде чем на шахматной доске сражения появились европейские фрегаты, клоны подстрелили два тральщика.
И тогда началось сражение.
— Не могу поверить! — воскликнул капитан фон Лауниц, глядя на боевую панораму, которую транслировали всевидящие «Такеда» и «Вещий Олег». — Это же «Аббас»! Это от него мы улепетывали на Кларе!