Пилот особого назначения
Шрифт:
Лес молчит. Больше никаких выстрелов. Мама, да ведь это победа!
Победа!
— Ур-р-ра-а-а-а-а-а! — отчего-то по-русски надрывается боец «Эрмандады», потрясая автоматом, как его далекий кроманьонский предок дубиной. — Ур-р-ра-а-а-а-а!
— Ишь, разволновался, — говорит рация голосом подполковника Лихтера. — Быстро собрал своих и доложил, что и как. И двигайте бегом вслед за танками! Целых пять минут возились всем батальоном!
Это была передовая противотанковая засада. Пакнест, как сказали бы немцы.
Два станковых плазмомета и две станковых ракетных
Хитрые жестянщики, согласно танковой классике, рванули вперед, обходя узел противотанковой обороны, предоставив его пехоте. Пехота справилась. Сорок три клонские тушки. Основательно вытоптанный снег — часть успела уйти. Разобрались, что восточное направление свободно.
Пока Ахилл Мария разглядывал почерневший от огня «Аспенджаргак» — кассета для пяти ракет на треноге с трубой прицельного комплекса, пока принимал доклады о потерях, раздались выстрелы.
— В чем дело, Просперо?
— Шеф… тут наши из второй раненых добили, — ответил после паузы де Толедо. — С другой стороны, все одно не жильцы, куда их нам?
— А-а-атставить! — прокомментировал ситуацию по рации Лихтер. — Следующий раз отдам под трибунал! Что за выходки?! Это вам не пиратов по Тремезии гонять! Здесь действуют традиционные законы и обычаи войны! Что там у тебя, Ахилл?
— Одиннадцать двухсотых и шестнадцать тяжелых трехсотых. Позицию взяли.
— Молодцы… в-в-вояки… ладно! Сейчас вас бэтээры нагонят, оставь раненых медицине. А сами собрались и — вперед марш! Вас никто ждать не будет! Скорость, комбат, скорость!
— Товарищ майор! Разрешите догнать наших на броне?
— М-м-м… Толково. Разрешаю. Бэтээрам все равно не меньше километра вперед ползти — подвезут.
«Ничего себе! — подумал эрмандадовец. — Километр! Это что же выходит?»
Выходила полная победа. Пусть маленькая, но победа. Танки обрушились на конкордианский десант совершенно внезапно. Спасибо плотному лесному пологу — их не смогли засечь с орбиты.
Танки и мотопехота ударили по разворачивающимся клонам и смели их. Четырем транспортам пришлось уносить ноги, а вот «Элан-Б», изрядно поврежденный еще при посадке, наши захватили.
Собственно, участок фронта, доставшийся в результате батальону «Эрмандады», был единственным, где клоны успели выставить толковое прикрытие: несколько противотанковых гнезд и до роты танков. Артиллерию вывести не получилось совсем.
Бэтээры провезли батальон мимо дюжины развороченных коробок. Пару Ахилл Мария узнал: старые знакомые — «Гэвы». Шестидесятитонные дуры с плазменной пушкой.
По поводу остальных поинтересовался какой-то его боец, имени которого комбат не помнил.
— Шеф! — Рука застенчиво, насколько это возможно в тяжелом «Конкистадоре», подергала его за плечо. — Шеф! А что это за машины?
Они тряслись на броне. Автоматы на коленях, забрала подняты — прямо как оккупанты из старого синема.
Бывший полковник никогда не был силен в конкордианской технике. Тем более теперь, когда она предстала в препарированном виде.
— Не знаю, — признался Ахилл Мария.
— Чего тут знать! — просветил командир бронетранспортера — молодой, улыбчивый парень, торчавший из башенного люка. — Это «Рахш» — ОБТ Конкордии! Хорошая железяка, новая!
Он показал большой палец, мол, уважаю.
— А что такое ОБТ? — спросил другой боец — тот самый плазмометчик, который так пособил под гранатным обстрелом.
— Основной боевой танк, — пояснил командир бэтээра и перестал улыбаться.
В его понимании, спросить, что значит ОБТ, равнялось росписи в собственно кретинизме.
— «Рахш» — это молния, — зачем-то сказал Просперо, который трясся на той же машине, облокотившись на башню и уперев ботинок в какой-то выступ. — Так звали коня богатыря Рустама из «Шахнаме».
— Откуда знаешь? — спросил командир «брони» и ревниво посмотрел на де Толедо.
— К нам клоны перед войной в гости прилетали. Целая эскадра. Так они всю станцию напичкали этим своим «Шахнаме». Буквально всех задарили. Роскошные такие тома… с картинками… Вот я и прочитал!
— Дела-а-а! — протянул командир, попытался почесать затылок под шлемом и скрылся в башне.
Потом было зрелище танковоза «Элан-Б». Огромная П-образная конструкция, нахлобученная на собственно танкодесантный модуль, с кургузыми боковыми гондолами — там располагались двигательные группы. В центре возвышалась надстройка, похожая на рыцарский шлем — вся обтекаемая и зализанная. Спереди почти по всей длине танкодесантного модуля — откинутые десантные порты.
Красивая машина — венец конкордианского военного транспортостроения.
Сейчас эта красота была изрядно измордована. Самоходчики лупили по «Элану» с момента захода на посадку и до последнего, почти в упор, чтобы тот не смог удрать. Не смог.
Теперь по кораблю лазила призовая команда и саперы — последние готовили к взрыву, первые подбирали все ценное, что можно быстро уволочь. Самым ценным были баки с гидролеумом, который питает генераторы танковых электродвигателей.
«Элан-Б» стоял на выгоревшем поле — следы предпосадочной расчистки. Из стратосферы сбрасывается специальный десятитонный фугас с плазменным зарядом, дающий зону полного огневого испепеления диаметром девятьсот метров плюс ударную волну и неминуемый последующий пожар за пределами зоны испепеления. Иначе на дородные махаонские кедры без проблем не приземлился бы даже этот гигант.
На пепелище возле посадочной опоры Ахилла поджидал полковник Меликов.
— Поздравляю с огневым крещением, — сказал он и пожал руку.
Эрмандадовец, которого все еще трясло от адреналина, подивился пасмурному обличью, но виду не подал, ответив встречной вежливостью.
— Поздравляю, товарищ комдив, с победой. Это было блестяще!
Полковник покачался с носков на пятки, поглядел на спешно заправляющиеся танки.
— Какое там блестяще… Четыре тысячи клонов. Слава богу, что почти всю «броню» мы им пожгли, — он пнул посадочную опору, — вот в этом вот кораблике. А десяток «Рахшей» все равно ушел! И десантуры три с полтиной… Да, мы их отбросили. Но разведка доносит, что к югу высадились еще две бригады! А в тылу зафиксировали приземление десятков планеров! Это егеря «Атурана», готов спорить. Сейчас развернутся — и привет. Да еще того гляди с воздуха проутюжат… Надо лыжи смазывать, разведка! А ты говоришь «победа»! Какая, на хрен, победа…