Пилот вне закона

Зорич Александр

— В просматриваемой зоне не фиксируется.

«Да что они там, с ума посходили?! Мы же с гарантией прем через радары!» — подумал я, причем подумал вслух.

— Уточните параметры запроса, — попросил парсер.

Я преодолел соблазн уточнить, так как мой бортовой умница неминуемо спросил бы что-то вроде: голосовое информирование займет двадцать часов, прикажете приступить? Слишком много сведений жаждал получить ваш покорный слуга, что недоступно синтетическому разуму.

Строй нырнул в темноту. На скорости 7М линия терминатора пронеслась так быстро, будто выключили свет, повернув Главный Рубильник Планеты. Но это не более чем впечатляющая иллюзия. Камеры заднего обзора исправно транслировали колоссальный сияющий свод дневной стороны, из которого выныривали черные точки атакующих флуггеров.

— Квадрат 11–18. Входим в расчетную зону штурмовки. Дистанция до цели 350.

Серп света за кормой, истончившись до толщины волоса, исчезает — мы полностью перевалили на ночную сторону.

Вот они, горы! Внушительный конгломерат скал размером побольше Тибета! Здесь в пологих предгорьях находятся копи и уже почти находимся мы.

Почему пираты не шевелятся? Радар чист и не запятнан, как мозг блондинки.

Я вижу вспышки. Еще и еще. Торпедные залпы накрыли цель. И только теперь в воздухе появляются истребители «Синдиката».

— Фиксирую подъем флуггеров противника.

Пальцы перекидывают реле, и внутренность кокпита превращается в единый тактический экран. Я погружаюсь в стерильное, цифрами вылизанное виртуальное пространство боя, где горит совсем не виртуальный огонь и гаснут вполне реальные человеческие жизни.

Раз, два, пять, десять, пятнадцать… двадцать один «аспид».

— Очко! — радуется Сантуш, благо нас заметили и молчать в эфире больше не требуется.

— Эскадрильи один и три расходятся на фланги. Атакуют с юго-востока и северо-запада, — командует Блюз. — Вторая идет прежним курсом с превышением. Четвертая выдвигается вперед, на место второй. Пятая! Начинаете широкий обход с тыла, через квадрат 9-17. Огонь по готовности.

Эскадрильи выполняют перестроение. Не очень толково, на мой взгляд, хотя… противостоящие нам сегодня пираты — не пираты, а слезы Иеремии Блада. Только наша пятая, резервная эскадрилья пойдет через неподавленное ПКО.

Начинается бой.

Пиратов зажимают со всех направлений, а минут через пять-шесть путь к отступлению отрежет резервная эскадрилья. Но отступать-то некуда! Не убежать из системы без звездолета, а звездолета я что-то не вижу. Пираты соображают в этом направлении не хуже меня и бежать не пытаются. Следует отдать им должное: никто не трусит, все воздушные бойцы Блада стремятся подороже продать свои жизни.

В ночном воздухе горит и стонет антикварная собачья свалка — «Черные громы» против «Соколов». Дорого бы дали режиссеры студии «Росфильм» за ангажемент на такое представление!

Процесс развивается с предсказуемой стремительностью. Через десять минут в небе остается пятерка особо продвинутых виртуозов пилотажа, на которых не нашлось ракеты и которых никак не достать лазерным импульсом или очередью из твердотельной пушки.

Наши потери составляют три флуггера. Два упали на землю, один поврежден и более-менее уверенно тянет на орбиту.

— Пятая эскадрилья, вы пропустили половину веселья, поэтому добиваете истребители противника. Остальным вниз, работаем ракетами по зенитным средствам и уходим.

Вся драка проходила на высоте десять-пятнадцать километров. ПКО практически не подавало голоса, боясь зацепить своих. Впрочем, у них нет шансов — сейчас на рубеж атаки выйдут штурмовики и торпедоносцы.

«Соколы» пикируют на копи. И только тогда открывают огонь зенитные батареи и даже ПЗРК. Терпеливые ребята! Я их даже зауважал.

— Отпусти погулять, шеф! — Комачо ноет, ему тоже хочется. — Баста, наохранялись, кто тебя теперь потревожит?

Слышно сопение Индианы.

— Румянцев?

— Я как все: скажешь, пойду вниз, не скажешь, не пойду.

— Скучный ты человек, Андрей! — Комачо разочарован, ему страшно, что Блюз передумает или все вкусное раздолбают, пока шеф телится.

— А, черт с вами, повоюем! Чистим гряду на три часа — там лазерно-пушечная батарея еще трепыхается. Делай как я!

Атаковать тройкой — неумно. Со времен дремучих пилоты постигли простую истину: пара — идеальный состав звена.

— Кто будет командовать штурмовиками, Блюз? — спрашиваю я и отваливаю в сторону, чтобы не мешать шефу и Сантушу.

— Сами сообразят, не маленькие!

Мы падаем вниз, к черным скалам, прямо на смертоносные рапиры лазеров.

А копи-то отгрохали шикарные! Неудивительно, что Блад положил на них глаз. Вот они, наши родные, наши спорные! Горнодобывающий комплекс, завод, космодром! Масштабно!

Вижу клиентов. Две недобитые установки «Иртыш». Они сняты с шасси и помещены в капониры. Помечаю цель, пуск ракет, ухожу виражом.

— Шеф! Румянцев вызывает.

— Да! — кричит Блюз, будто по телефону.

— Вы тогда давайте с Сантушем в паре, а я сам полетаю.

— Хорошо! — Судя по голосу, ему и в самом деле хорошо.

В меня даже не стреляют — целей слишком много. На сцену выходит ударная группа. Флуггеры щедро рассыпают ракеты и управляемые бомбы.

— В самом деле сделалось тесно, — бормочу я. — Как-то нас слишком много!

«Хаген» выходит из свечи, опускает нос, а я выбираю следующую цель. У меня остается пара ракет, сейчас отстреляюсь и пойду дорабатывать пушками. Вечная проблема недодавленного ПКО — очень редкие цели, их полная санация занимает больше времени, чем сама генеральная штурмовка. Тем паче когда цели защищены естественным рельефом, как сейчас, — замучаешься выковыривать!

Еще один залп, снова вираж и набор высоты!

А вот теперь внимательно. Ракет больше нет, пушками лучше бить с гарантией, что означает малую дистанцию. Не хватает еще подставиться или причесать скалы брюхом!

Начинаю внимательно осматриваться.

«Хаген» — чрезвычайно зоркая машина. Ее иногда используют как внештатный летающий радар. «Радар», естественно, в кавычках. Помимо собственно излучающего радиолокатора на борту такое наворочено! И сверхчувствительный пассивный приемник, и лазерные дальномеры, и селектор целей, и детектор масс, и тепловизор, плюс мощнейшая оптика…