Пилотируемый космический полет (в вопросах и ответах)
Шрифт:
А между тем. Создатели кинофильма «Внук Гагарина», чтобы выпустить фильм в прокат, по суду вынуждены были изменить название фильма на «Внук космонавта».
Создатели спектакля «Гагарин» в Санкт-Петербурге вынуждены были заменить название спектакля на «Космонавт».
Представители компании «Кремлинфилмз», тоже решившие создать фильм о Юрии Гагарине, во избежании возможных судебных процессов, поспешили подписать требуемый договор и получить лицензию на использование имени первого космонавта.
Я не представляю, как дочери Гагарина
А Центр подготовки космонавтов имени Юрия Алексеевича Гагарина должен убрать это имя из своего названия? Или должен будет уплатить за использование запатентованного имени?
Вряд ли Юрий Алексеевич хотел для себя такого будущего.
Создание таких ситуаций это не лучший подарок Юрию Гагарину отего близких.
И понятно, что моральные потери от такой защиты его имени огромны по сравнению с возможными финансовыми доходами.
18. Почему все-таки именно Гагарин стал первым? Расскажите подробнее об обстановке в отряде космонавтов в период подготовки первого космического полета. Как американцы решают подобные вопросы?
Для каждого космонавта полет в космос это огромный шаг в собственном развитии. Каждый из них после полета становится абсолютно другим человеком, и прежде всего по внутренним ощущениям. Это не что иное, как обновление сознания, или вернее новое осознание происходящих событий и явлений.
Уже более 50 лет мы с полным основанием восхищаемся Юрием Гагариным, забывая о том, что таким он стал только после 12 апреля 1961 года.
Многие люди встречались с ним до полета, практически ничем не выделяя его среди других молодых летчиков.
До момента старта все могло измениться. Не зря ведь на старт вместе с Гагариным в полном облачении выезжал и Герман Титов.
Он не выходил на стартовой площадке из автобуса. Но к полету был готов стопроцентно. Если бы у Юры случилось что-нибудь перед стартом, и медики не допустили бы его к полету, то и Гагарин мог в принципе остаться неизвестным никому летчиком.
Ведь вот никто не знает имени Дмитрия Заикина, а он, из первого отряда космонавтов. Был последним отчислен по состоянию здоровья аж в 1969 году.
После полета Юра Гагарин не только для всего мира, но даже для своих товарищей по отряду, стал вдруг ГАГАРИНЫМ ЮРИЕМ АЛЕКСЕЕВИЧЕМ!
Ведь они могли! Они тоже хотели рискнуть! А он стал первым космонавтом! Он смог! И он сразу стал другим для всех!
Гагарин по гороскопу рождения был Рыба, и потому всегда колебался принимая окончательные решения, рассматривал много вариантов, старался никого не обидеть. От таких мыслей он сам мучился, но только до приятия окончательного решения. Свои решения он выполнял без колебаний и с полной отдачей сил и способностей.
Даже к учебе и тренировкам в отряде космонавтов Гагарин и некоторые молодые летчики поначалу относились несерьезно.
Об этом говорит, например такой факт. Юрий Гагарин и Валерий Быковский на лекциях любили играть в «морской бой». Вероятно, считали, что все, что от них требуется, они смогут выполнить и без непонятных объяснений ученых.
Посерьезнели они только после партийного собрания, на котором их «пропесочили» так, как тогда это умели делать коммунисты.
А чего стоят разговоры между космонавтами в период подготовки и осуществления парашютной подготовки.
Сомневался, что справиться с такой подготовкой Павел Попович. Подумывали о том, что «не пора ли сваливать с этого поезда» Шонин и тот же Быковский. И наверняка задумывались над этим вопросом Гагарин и другие космонавты. Вот только не высказывали такое мнение вслух.
И это в то время, когда реальность космического полета с каждым днем становилась все более очевидной. Ну не понимали они до конца всю свою значимость.
В то же время с огромной скоростью у каждого члена первого отряда космонавтов росло и понимание того, что не все смогут слетать в космос, росла неопределенность их космического будущего. А с профессиональной авиацией они начали терять связи и навыки. Им не давали вообще никакой практики самостоятельных полетов на самолетах. Сплошные лекции, парашютные прыжки, вращения с большими перегрузками на центрифуге, двухнедельные сидения в сурдокамере, подъемы и спуски в барокамере. Нагрузки запредельные, а перспективы призрачные.
Когда в октябре 1960 года из состава первого отряда окончательно была отобрана шестерка кандидатов на первый космический полет, отношения в ней стали обостряться. Нет, явной борьбы и антагонизма не было. Но напряжение присутствовало. Ведь теперь уже каждый хотел показать свои максимальные возможности.
В результате. Варламов повредил шею, прыгнув в озеро, Карташев перегрузился на центрифуге. Отчислили. Остальным пришлось задуматься и искать для себя «золотую серединку», что в дальнейшем удалось не всем.
Каждый кандидат был на виду, каждый шаг их оценивался не только руководителями подготовки, но прежде всего своими товарищами по отряду. Скрыть что-то, даже вроде потаенное, было невозможно.
Как таковой открытой борьбы не было, но явное соперничество было. Особенно оно прослеживалось между Германом Титовым и Григорием Нелюбовым с одной стороны. С другой стороны им как бы противостоял Юрий Гагарин.
Титов был лучше подготовлен в техническом отношении, более остальных интеллектуально развит, много читал и был очень амбициозен. У него не было сомнений в том, что кто-то может быть готов к полету лучше него.